Дороже рубинов (ЛП)

- В самом деле? Интересное заключение для федерального агента, учитывая обстоятельства. – Его голос звучит наполовину весело, наполовину презрительно. Я втягиваю воздух носом, пытаясь избавиться от жгучего привкуса желчи в горле. Женщина поет что-то из французского шансона. Скрипучий звук связан не с заезженной кассетой, а со старой иглой, царапающей виниловую пластинку. Я чувствую вонь от собственной блевотины и застарелый запах пота.

- Вы Мохаммед аль Аджииб?

После паузы он говорит:

- Так, значит, это Максвелл? – Кажется, он доволен этим открытием. Могу спорить на почку, что это Аджииб.

- Мы узнали адрес той фабрики в процессе изучения документов на землю, - отвечаю я, подчеркивая каждое слово. – Верьте чему хотите. Я не меньше вашего желал бы знать, где искать Максвелла. Как вы вообще связались с этими парнями?

- Они неверные и служат только в качестве мулов, несущих ношу солдат Аллаха. – Перемена такая резкая, что сбивает с толку. Его голос теперь звучит так, словно он повторяет заученный текст – в нем слышны механические, ритмичные нотки. Перед кем еще ему приходилось объяснять свои отношения с Пирсом и Гарджоном?

- Вы Аджииб, да?

- Так это Пирс рассказал вам о нас? Как долго ФБР расследует нашу деятельность?

- Не знаю. Меня привлекли к расследованию на прошлой неделе, когда ФБР обнаружило Гарджона.

Это ложь, но Аджииб, похоже, купился на нее – во всяком случае, он больше не бьет меня. Или, может, он просто не хочет, чтобы я снова наблевал ему на ботинки. Вот бы избавиться от этого привкуса во рту. Я хочу еще воды, но если попрошу, это даст ему больше власти надо мной. Не все уроки по подготовке к работе в полевых условиях прошли для меня даром. Жаль, я не могу видеть его лицо, выражение на нем.

- Зачем вы убили жену?

- У меня нет жены. – Ответ звучит слишком быстро. Это точно Аджииб.

- Что она сделала? – Он молчит. – Ее звали Сара Питтс, и вы убили ее. – Я осознаю, что это ошибка, еще до того, как он бьет меня. На этот раз это не просто пощечина, а настоящий удар кулаком, отчего боль отдается в моей челюсти, и желудок снова сокращается, хотя теперь уже всухую.

Сквозь рвотные позывы я слышу, как он продолжает:

- У меня нет жены. – Его голос вновь приобретает эти ритмичные, безэмоциональные нотки. – Вы работаете рядом с женщиной, не так ли? – Я мгновенно напрягаюсь, однако он не дает мне ответить. – С женщиной, которая стреляет из пистолета и притворяется солдатом, - откровенно издевательски добавляет он, но я молчу. – Я видел ее сегодня, когда она искала вас после того, как мы забрали вас с собой. Женщина, становящаяся солдатом, больше не женщина, мистер Малдер. Не женщина. Так же как и та, которая становится дипломатом или политиком.

Он какое-то время молчит, и я пытаюсь придумать что-нибудь, что заставит его продолжать разговор и при этом не будет ответом на его вопрос, но ничего не приходит на ум. После долгой паузы он добавляет:

- Я читал вашу Библию. В ней говорится, что добродетельная женщина ценится дороже рубинов. Это правда. Но я не понимаю, что такой женщине следует делать, чтобы искупить свой грех, если ее добродетель обернется притворством – если она станет шлюхой.

Он кажется спокойным, почти задумчивым, но как же мне хочется увидеть его лицо, потому что ему впервые удалось меня напугать. Часть о ценности добродетельной женщины звучит очень знакомо. Наконец я рискую заметить:

- Никогда не уделял много времени чтению Библии.

- Книга Притчей 31, стих 10.

Раздаются удаляющиеся шаги, после чего дверь закрывается, и я снова остаюсь в кромешной темноте наедине с головной болью и запахом блевотины.

***

У меня шея затекла к тому времени, когда у нас намечается прорыв. Откуда-то из глубин дома доносится мелодия песни Эдит Пиаф, распространяясь в темноте. Минуту спустя кто-то делает музыку громче. Рядом со мной Крайчек издает шуршащий звук, и звездный свет отражается от его зубов. Когда в следующий раз один из мужчин идет от сарая к дому, Крайчек быстро встает на колени, и я вижу красную точку самонаводящегося лазерного прицела Глока на затылке его цели за секунду до того, как раздается выстрел. Мужчина падает в траву, и я слышу, как он начинает дергаться.

Его компаньон в сарае тоже это слышит, но Крайчек снимает его выстрелом в голову прежде, чем он добирается до своего павшего товарища. Во второй раз за эту пару недель до меня доносится звук того, как кусок мозга человека быстро покидает его тело, а также глухие удары от соприкосновения осколков черепа с травой, за которыми следует и само тело целиком. Первый мужчина еще жив, но долгую минуту спустя перестает стонать. Эдит все еще поет.

Я смотрю на Крайчека, но выражение его лица не изменилось. Задумавшись над этим на пару секунд, я придвигаюсь и наклоняюсь к его уху.

- Внутрь. Сейчас же.

Когда он поворачивает голову, то едва не задевает мой подбородок носом; я слегка отстраняюсь.