Дороже рубинов (ЛП)

У Чиавелли, когда мы ставим его на громкую связь, тоже нет ответа на этот вопрос.

- Максвелл не дурак – работал по профессии, учился в колледже…

- В каком? – прерываю его я.

- В Техасском университете A&M. Бросил его или, что вероятнее, был выгнан с предпоследнего курса. Его арестовывали за нелегальное владение оружием и тайное ношение оружия без разрешения, когда он еще там учился – получил условно. – Чиавелли презрительно хмыкает. – Господи. Какое-то время занимался проверкой качества продукции для крупной агрохимической фирмы. Знаковым событием для него, похоже, стал Уэйко (1). Он общался с Дэвидом Корешом и после Уэйко залег на дно, пытаясь убедить оставшихся сектантов из «Ветви Давидова» создать «образцовую коммуну» в Айдахо с ним во главе. Очевидно, ему не удалось привлечь последователей. Затем около полугода никто не знал, где он, пока его след не обнаружился в Джерси.

Сантанда тихо присвистывает.

- Вот это я понимаю смена места обитания. Но с чего вдруг?

- Не знаю, - признает Чиавелли.

Я зачитываю ему адрес.

- Где-то в его досье есть упоминание этого места?

После долгой паузы Чиавелли отвечает:

- Нет, ничего похожего.

- Есть на него еще что-нибудь?

- Его выперли из СПОР (2) за нарушение субординации.

Я в тысячный раз проклинаю Малдера за то, что его нет там, где он должен быть – сидеть за этим столом, составляя профиль на Максвелла, разбирая его мозг на части, словно сломанные часы. Вместо этого он снова отправился в самоволку, прихватив с собой свою любовницу.

Нечестно, Уолтер. Его почти наверняка похитили. Ты возлагаешь на него ответственность на основании лишь косвенной улики, найденной тобой в его номере. На основании ее сережек на его прикроватном столике. Холодный шепот тренированного следователя успокаивает мой гнев, возвращая меня обратно в настоящее.

- Ладно. Спасибо.

Я обрываю звонок, и мы втроем с минуту смотрим на телефон, обдумывая услышанное. В конце концов я произношу:

- Давайте съездим в Асторию.

Сантанда ведет машину так же, как и работает – скрупулезно и осмотрительно, сигналя, когда нужно, время от времени быстро перестраивается. Он хороший агент, опытный. Но сидящий рядом со мной Леделлер, перечитывающий свои записи первоначального разговора с Чиавелли, будет даже лучшим. Порой я вижу в Леделлере проблески того, что Малдер прячет за своим плохим поведением и талантом выводить из себя коллег – чистого звериного инстинкта, острого, словно бритва.

И большую часть времени Скалли удерживает Малдера в рамках – но не в этот раз.

Я раздраженно вздыхаю, последовательно щелкая костяшками пальцев. Леделлер бросает на меня любопытный взгляд, но слишком умен, чтобы спрашивать.

Шэрон однажды сказала мне, что настоящий жемчуг не гладкий, а шероховатый и будет скрипеть на зубах. Мы были в постели, и она взяла тонкую ниточку жемчуга, которую не стала снимать со своей симпатичной шейки, когда мы плюхнулись на кровать, и с кривой улыбкой провела кремовыми шариками по моим губам. Я не поддался на эту ловушку, и вместо этого предпочел шелк ее рта.

Не сомневаюсь, что жемчужины Скалли скрипели бы на моих зубах.

Она слишком красива, чтобы эта мысль ни разу меня не посещала. Но я никогда не позволял себе фантазировать о ней – о моем лучшем агенте, моей подчиненной. Она совершенно очевидно недоступна.

Думаю, что неповинен в грехе ревности. Я не ревную ее к Малдеру. Но в зависти к тому, что они разделяют, к этой глубинной связи между ними – в этом, я, признаться, виновен и был виновен уже давно.

- Сэр?

У Леделлера странное выражение лица – рассеянное и сосредоточенное одновременно.

- Сэр, как думаете, почему Максвелл приехал сюда? На восточное побережье?

- Не знаю, - признаю я. – У вас есть теория на этот счет?

Он качает головой и отворачивается, снова смотря в окно. Я следую за его взглядом. Мы едем мимо ряда белых домов, перемежающихся зданиями, занятыми представителями малого бизнеса с вывесками типа «Пиццерия у Меккариелло», «Бюро ритуальных услуг Фаруки», «Скобяные товары Гоури и сын».

Сантанда поворачивает на Кресент-авеню, объезжая припаркованный вторым рядом грузовик.

***

Соленый запах океана здесь смешивается с обычной вонью дохлой рыбы, но с какой-то странной примесью – жареных орешков и пива.

- Ты уверен, что он имел в виду это место? – У Скалли на лице то же выражение, как когда мы подъехали к мотелю.

- Говорил же, он странный мудак. – Я машинально осматриваю дощатый настил в поисках Кейт - знаю, что не увижу ее, но не могу удержаться. Он держит ее в баре.

Малдер тоже оглядывает настил в обе стороны.