Дороже рубинов (ЛП)

- Проблема в том, что этот яйцеголовый не знает разницы между проверкой леди на предмет ношения оружия и ощупыванием.

Он снова смотрит на меня и говорит, обращаясь к Крайчеку:

- Мои извинения. Возможно, твоей подруге было бы предпочтительнее подождать тебя в баре?

- С остальными ошивающимися там говнюками? Да ни хрена. Она останется со мной. Принеси ей пива, - велит он Брэди, который к этому моменту более-менее восстановил дыхание. Брэди оборачивается на коротко стриженного за подтверждением приказа и затем смывается.

- Ладно. Проходите и садитесь.

Худощавый мужчина открывает дверь и жестом предлагает мне войти. Должно быть, это Джон Максвелл, и он явно не следует сценарию Брэди: он больше не удостаивает меня даже беглым взглядом, когда я прохожу мимо него. Крайчек не представляет нас – в этом мире женщины за игроков не считаются и с ними не церемонятся.

Офис не слишком велик. В нем расположен длинный стол с парой фотографий в рамках и несколькими папками. Огромный нацистский флаг занимает всю стену позади стола, и один его угол провисает в том месте, где скотч отклеился. Всякие попытки декора помещения явно на этом и закончились: выставленный перед столом ряд оранжевых пластиковых стульев не способствует созданию нужной атмосферы. Рядом со стеной сидит еще один бритоголовый, прекративший ковыряться в ногтях, когда мы заходим. На коленях у него, словно ненужный подарок, небрежно лежит дешевый пистолет.

Никаких признаков сестры Крайчека.

- Милое у тебя тут местечко, - с невозмутимым видом заявляет Крайчек. - Как вы отгоняете от него ниггеров и латиносов?

- Мы мочимся в их пиво, - безмятежно отвечает Максвелл.

Крайчек разражается отрывистым смехом, и я неуверенно хихикаю. Максвелл обходит стол и садится. Он смахивает воображаемую пыль с журнала перед ним, ни на мгновение не сводя взгляда с Крайчека. У него ясные голубые глаза, а его худощавое тело кажется сильным и здоровым. Когда его подручные передают по кругу кальян, сомневаюсь, что он к ним присоединяется.

Никто не спрашивает, как меня зовут.

Крайчек устраивается на твердом пластиковом покрытии стула так, словно это дорогое кожаное кресло в джентльменском клубе, и по-хозяйски кладет руку мне на ногу.

- Что-то здесь жарковато. Уверен, ты привлек бы больше клиентов, если бы установил кондиционеры.

- Сдается мне, у тебя во владении оказалась кое-какая моя собственность, - все тем же размеренным тоном отвечает Максвелл.

- Я мог бы сказать то же самое.

- Я хочу вернуть эту собственность, - продолжает Максвелл так, будто Крайчек его и не прерывал. – Она мне срочно необходима, вообще-то.

- Знаешь, я должен извиниться перед тобой. – Крайчек ждет, пока Максвелл расслабится в кресле, прежде чем продолжает: - Этим утром я убил одного твоего приятеля. Мохаммеда аль Аджииба. Не знал, что тебе нравится тусоваться с пустынными ниггерами, Джон.

Выражение лица Максвелла не меняется ни на йоту, но он уже не выглядит расслабленным. Я вижу, как мышца на его предплечье дергается, подпрыгивая под кожей.

Крайчек специально заигрывает с Максвеллом. Что он рассказал этим людям о себе, о своих связях? Или их интересовала только его способность заполучить химическое оружие?

Брэди заходит с запотевшей бутылкой пива в руках, открывает крышку и потом ставит ее на столик передо мной. Я улыбаюсь Максвеллу, который меня полностью игнорирует, и делаю небольшой глоток. Брэди неуверенно мнется, не зная, что делать дальше, но Максвелл все еще изучает Крайчека. Неловко потоптавшись еще немного, Брэди уходит. Когда дверь за ним закрывается, я слышу, как он шумно прочищает горло.

Крайчек переводит взгляд на худого мужчину с ЗИГом и осведомляется:

- Кто этот новый парень?

Максвелл облизывает губы и снова смахивает пыль с журнала. У него маленькие, но очень мозолистые руки.

- Стив местный. – Он поднимает голову и смотрит на сидящего у стены мужчину. Стив встречается с ним взглядом и кивает. – Стив устал смотреть, как его сестра ходит на свидания с ниггерами субботними вечерами. Теперь он готов что-то с этим сделать. – Стив снова кивает, его голова дергается, как у марионетки. Под его подбородком набита татуировка, и когда он поднимает голову, я ясно вижу, что там изображено – полоска колючей проволоки, уходящая ему за ухо.

Тоном священника, читающего проповедь, Максвелл продолжает:

- Люди везде одинаковые. Белым людям пора проснуться. Раз и навсегда. Неважно, живут ли они в Айдахо, в Техасе или Жид-Йорке (1). – Стив все еще ритмично кивает в тон речи Максвелла. – Белым людям нужно проснуться и вернуть себе то, что по праву принадлежит им. Если ты позволяешь ниггеру прикоснуться к чистой арийской женщине, то сам становишься частью проблемы. – Он косится на меня. – Останови его, и ты становишься частью решения этой проблемы. Мне нужен этот газ, - резко заканчивает он. – У нас есть на него планы, так что он мне нужен. Сейчас же.

Я тянусь за пивом, сжимая пальцами прохладное тонкое горлышко бутылки.

- Где моя сестра? – внезапно спрашивает Крайчек.

- Где мой товар? – рычит в ответ Максвелл.