Дороже только снег

Воздушный океан застонал, потом тихо- тихо, тонкие высокие ноты, пронзили, казалось, всю вселенную. Платформа задрожала. Было ощущение, что качаешься на качелях, подвешенных без опоры, над огромной пропастью. Завораживающие звуки, похожие на арфу, перетекали в органные басы. Это была Симфония вселенной, самая совершенная музыка, что я когда- либо слышал. Удивительным было то, что мелодии были одна лучше другой и никогда не повторялись. Вихрь звуков уносил все дальше в облака восхищенный слух. Вот, будто тонкие пронзительные скрипки первой партией, вот, чуть слышно, о себе поёт, как будто, флейта- нежная, высокая, переливчитая. Вот, кто-то перебирает гигантскую арфу, струну за струной. Звуки, сменяли друг друга, один за одним, то сливаясь, то разьединяясь на голоса. Именно эти небесные концерты, имевшие вполне обьяснимую природу (тоннели, проходившие через скопления мелких астероидов в дополнительной атмосферном куполе гоняли ветер как по трубам) имели необьяснимое загадочное влияние на всех присутствующих. Всех охватывало одинаковой магической волной, и, объединенные всеобщим восторгом, Айконцы устраивали пышные праздники и концерты по берегам балкона своего волшебного воздушного города. Это были пышные праздники-вдоль тротуаров играли музыкальные группы, крутили огни аттракционы, большие ростовые куклы раздавали сладости детям и взрослым, голограммы медийных лиц давали интервью. Нередко, здесь запросто можно было встретить мега-звёзд Голливуда. Студии звукозаписи выставляли вдоль городского балкона микрофоны на длинных опорах. Они вытягивали свои длинные тонкие "шеи" в сторону туманного пространства, вращая огромной" головой " в разные стороны. Лучшие места на бесплатном небесном концерте были отведены именитым фирмам. Они выделялись микрофонами размером с башенный строительный кран. Яркая гигантская " нога" была окрашена в фирменные цвета Рекордсмен. Наиболее предприимчивые располагали на " ноге" рестораны и кафешки, однако вибрация и громкий звук были комфортны не всем посетителям, поэтому, покушать здесь можно было вкусно и недорого. Я заходил туда пару раз, чтобы попить чай из толстых стеклянных бокалов в ювелирных серебряных подстаканниках, момент ностальгии. Все новое -хорошо забытое старое, таким образом, решался вопрос расплескивания напитка. Такие два стакана хранились у меня на Земле, в коллекции антикварных вещей, доставшихся мне от деда, он их очень любил как память о путешествиях по железной дороге.

– Яя, неужели ты не скучаешь, например, по своей маме? Вдруг спросил я, размягший от сети ментальности происходящего.

– Нет, я же вижу ее каждый десятый бит. Она присылает мне свою голограмму.

– Голограму! -воскликнул я,-а как же объятия, тепло рук, голос, запах любимого человека?

Яя поморщилась.

– Голос у голограмм есть, -возразила она. – Ну, а если я попрошу, она пришлет мне свой запах. Он такой теплый… и пахнет блинчиками. А что ещё? Остальное -это все твои звериные земные инстинкты -ловить запах, наслаждаться прикосновениями. Это все потому, что ты мясозависимый.

Я растерялся. Сразу захотелось есть.

–Голодный… улыбнулась Яя,– Ужин состоится в том случае, если ты не будешь при мне кушать бедные несчастные стейки.

Это было удивительно – Яя плакала над стейками, гладила и жалела их, будто живых. Дитя платформы, она видела животных по большей части только в зоопарке, и то далеко не всех, а вид мяса, шокировал её.Мы прошли к лифту, ведущему к подвесному ресторану, несмотря на то, что здесь было покушать "дороже, чем снег", как сказала Яя. Я заказал отдельную алмазную столовую, в виде прозрачной круглой кабины, подвешенной с балкона в облачное пространство. Внутри она была украшена лёгкими шторами, велюровыми графитовыми креслами вокруг нарядного, украшенного стола со скатертью цвета чая с молоком. Мы медленно опускались вглубь облака, погружаясь густое туманное пространство.

Казалось, мы в самой середине вселенной, зависшие между мирами. Молочное невесомое покрывало мягко окутало кабину. Я точно был на седьмом небе. Я готов был провести с Яей остаток жизни вот здесь и сейчас, в этой алмазной прозрачной кабине подвесного ресторана, моя жизнь слилась в точку. Все, что мне было так необходимо уже было в моих руках. Яя была необычайно хороша. Она наклонилась к вазе с голографическими цветами и сделала вздох.

– Видишь, это инстинкт- ты хочешь чувствовать запах, чтобы насладиться полностью, всеми гранями земного очарования: запах, цвет, осязание, звук сказал я

Яя отстранилась от иллюзорного букета. Она не хотела быть земной. Тонкий луч пробил в облаке маленькое отверстие словно от гвоздика, и аккуратно проникнув в наше пространство, по -хозяйски заполонил стеклянную комнату, озолотив все, что в ней находилось: скатерть цвета чая с молоком вдруг стала сусальной, а голографические цветы повернули яркие бутоны к свету. Яя счастливо улыбалась мне. Это был лучший вечер в моей жизни.

Глава 7.

Изумрудный день.