Дороже только снег

Теперь моей целью стало найти повод попасть к Яе домой. Все время я был поглощен лечением больных. Мы распознали Алису. Алиса, представляла собой древний мутированный туберкулёз. Мутированная палочка Коха погибла- таки под нашим с Кронским натиском, больные пошли на поправку, но все ещё находились в изоляторе под постоянным мониторингом. Меня это, безусловно, радовало, но как- то тихо и спокойно, а Кронский, напротив, праздновал победу и ждал с нетерпением Рассела, потирая руки, от представления громкого доклада о победе над инфекцией. Впрочем, доклада по всей видимости не будет, так как гриф секретности, видимо, снимут ещё не скоро, опять возобновятся поиски контагиозного источника, которые интригующе могут закончится встречей с внеземной цивилизацией. Все заболевшие покидали предельные слои атмосферы- мама с ребёнком катались на аттракционе, двое работали на снегодобываюших зонтах на самом вверху, земная же дама, сдавала жилье двум предыдущим. Снова факты свидетельствовали о проникновении инфекции из вне. Не рад профессиональной победе я был по очевидной причине-моя миссия была выполнена, а мои чувства к Яе только крепли, болезнь под названием любовь или человекозависимость прогрессировала.

Я хотел прийти к ней не с пустыми руками, подарить что – то, чтобы тронуло её сердце, покрытое тонкой корочкой льда. Яя, как и все коренные женщины Айкона, была равнодушна у драгоценностям и материальным благам. Я решил найти для её настоящий снег с отборными крупными снежинками для её картин. Из снега, добытого на верхних слоях искусственной атмосферы Айкона получали дефицитную живую воду, так как поставки с Земли были баснословно дорогие, это мне пояснил Мося. Земляне быстро почувствовали вкус монополии и уж не упустили момент заломить цену на жизненно необходимый продукт. Несмотря на дешевизну и доступность синтетической H2O, потребность на живую воду была высока. Животные и растения, имевшиеся на Айконе, отказывались от заменителя воды, поэтому купить снег было очень не просто. Я пересчитал оставшиеся накопления, оставив себе только на самое необходимое и… я все поставил на снег. Мне потребовалось немало времени уговорить послушного айконца, чтобы он продал мне немного снега. Я сослался на кота, который во чтобы то не стало пьёт только свежую живую воду, и страдает от жажды. Договорились, что Ирне, так представился мне сотрудник водной лаборатории, и, вряд ли он соврал, айконцам это очень трудно даётся, подлетит к самому Центру Тесло, то есть, к моей работе. Довольный, я засобирался к выходу и по дороге забежал в туалетную комнату привести себя в порядок. У раковины, в отражении зеркала, я вдруг заметил мелькнувшую за мной фигуру. Я затих, прислушался. До этого мне казалось, что я был здесь совершенно один. Я сразу узнал длинную спину высокого Вовы Сперанского в темно синем пиджаке.

–Вова, окликнул я его по- свойски, как в студенчестве. Мне никто не ответил. Я обернулся и подойдя к двери, потянул за ручку.

–Что Вы делаете?? Вдруг раздался крик Сперанского, грохот, и, на полу валялся чёрный чемодан. Я наклонился быстро поднять его, и собрался уже извиниться, однако, Владимир оттолкнул меня, и, схватив чемодан, прижал его к груди и ринулся вон. Все его поведение было, мягко говоря, неадекватно. Что я мог похитить из его чемодана? Материалы доклада? Полный бред. Тут я вспомнил, что мне надо забрать отборный натуральный снег, купить новые брюки и летнее пальто. Через минуту я уже забыл про Владимира Сперанского.

Яя была дома, я знал, мне даже казалось, что она специально сказала мне: Я проведу целый день дома, с Мишей, он скучает и запишу Журнал учёта листов берёзы.

Я еле сдержался от смеха, на Земле это был бы просто анекдот. Но Яя чрезвычайно серьёзно относилась к подопечным ей растениям, говорила про них как про живых. На искусственном грунте Айкона каждое из них выглядело чудом. Айконцы настолько любили цветы, что их изобилие было сравнимо с оазисом. На балконах, в клумбах, на окошка, в горшочках изобильно пестрели картинными мазками розы, фиалки, астры, гортензии, герань и множество цветов, которым я даже не знаю названий. И никто со стороны бы не догадался, что это территория дефицита воды. У подьезда, к каждому балкону вели разноцветные световые лесенки. Я поднялся к Яиному балкону, безошибочно опередив его по ирисам, и, нажав на домофон, произнес:

– Плевать, можешь писать заявления сколько хочешь, только открой мне дверь.