Дороже всякого золота(Кулибин)

— Как живая, — не переставал удивляться Алешка.

— Ну, до живой далеко… Когда-нибудь будут наши часы еще и музыку играть.

Часы понравились даже отцу.

— В лавку их повесь. Пусть люди смотрят.

Подумал: «Пусть языки злые прикусят».

Приходили покупатели, спрашивали, где и за какую цену купил хозяин столь редкую шкатулку. Любопытные интересовались, каким образом деревянная пичуга куковать может?

Хозяин довольно ухмылялся.

— Такую вещицу и на ярмарке не купишь. Сделал ее мой Ванька непутевый. А почему она кукует? В том есть секрет.

Может быть, совпадение, может, и на самом деле часы тому причиною, только больше людей стало заходить в лавку, оттого бойчее торговля пошла. Подобрел отец к своему чаду.

— Ты мне вот что, Ванюша, скажи: что у тебя в этой скворешне за диковина, которая куковать может?

— То, что в горне огонь раздувает, то и в часах кукует. Пустячное дело.

— Не хочешь, значит, секрет открыть…

— Погоди, тятя, музыку играть наши часы будут.

— Ты наперед сделай. Нынче вы, молодые, на язык горазды…

Сказал Петр Кулибин, а сам подумал: «Пусть мудрит».

Между тем Иван добыл где-то карманные часы. Заперся в своем чулане, обедать не докличешься. Знай собирает да разбирает их.

Однажды в лавку зашел Евстигнеевич. Лысый старик с бородой в два лемеха. Был он камердинером у губернатора Аршеневского. Говорили, что губернатор без Евстигнеевича — дитя малое.

Слово за слово разговор завязался. Сначала о священном писании, потом о ценах на базаре. Старик на часы посмотрел, подивился:

— Больших художников работа. В таком резном окладе и иконе цены бы не было. Издалека, поди, привез?

— Ванька мой смастерил.

— И внутри сам?..

— Дал бог смекалку…

— А мой велит везти неисправные часы в Москву али в Петербург. «Нет, — говорит, — в наших краях человека, способного тонкую работу произвести». Афоньку Анисимова и Ивашку Родионова вспомнить изволили. «Шарлатаны, — говорит, — у нас одни». Да в большом городе шарлатанов поди еще больше. Отдашь вещь в починку — и покажется тебе небо с овчинку. Проведут и объедут. Часы-то больших денег стоят. Дошла до меня молва о твоем сыне. Теперь сам убедился, что правильно народ молвит. И буду я просить Ванюшку твоего, чтобы поглядел он часы губернаторские.

Вздохнул Кулибин-старший. Знал он судьбу Афоньки Анисимова и Ивашки Родионова. Через губернаторские часы в солдаты угодили.

— Мудреные, чать, часы-то?

— Из дальних земель привезены. Музыку играли. Бывало, сам приложит к уху, нажмет кнопочку и слушает. На лице такая доброта, что и сказать невозможно. Кто не придет из просителей — всякого уважит. Намедни принес я ему сундучок. Ручку покрутишь — музыка из сундучка получается. Тоже редкая вещица. Слушать бы да слушать, а он осерчал. «Телега, — говорит, — и та приятнее скрипит». Большое понятие в музыке иметь изволит.

— А как Ванька мой испортит часы?

— Бог милостив. Если голова на плечах есть и желание имеется — всякое дело можно исполнить. Хоть из дальних земель часы привезены, да все одно: руками человеческими сотворены. Ты покличь сына-то, разом и порешим, — мягко закончил старик.

Отец сходил за Иваном. Тот поклонился Евстигнеевичу, выжидающе остановился в дверях.

— Вот те и в Нижнем часовой мастер объявился, — подбодрил старик. — Подойди сюда.

Бережно достал он из внутреннего кармана ливреи в тонкий платочек завернутые серебряные часы. Загорелись глаза у Ивана. Представил: какой заманчивой работы должен быть в них механизм.

— Берешься починить?

Иван не слышал слов. Взял часы. Открыл первую крышку, вторую и застыл, разглядывая крохотные колесики.

— Мастер и есть мастер, — улыбнулся старик, — ну и сынок, Петруша, у тебя…

Без особого труда поправил Иван губернаторские часы. Детали все на месте были, только ось одна сломалась. Выточил ей подобную, потом раскалил добела на угольях и в холодную воду окунул — видел, как кузнецы твердость металлу придают.

После починки губернаторских часов молодой Кулибин был всеми признан часовых дел мастером. Почетные отцы города понесли к нему в ремонт часы и музыкальные шкатулки, и заводных пастушков, и чудных собачонок. Сначала Ивана забавляли эти вещи. Разбирал, собирал. Смекал, что к чему. Некоторые платили за работу щедро — как-никак губернаторские часы чинил, другие считали каждую копейку. Было обидно, что труд мастера ценился порою ниже бурлацкого. Ивану скоро наскучили старые безделушки, сделанные «на одну колодку». Хотелось чего-то непохожего. Вот, скажем, такие часы, которые бы и время суток показывали, и число, и месяц, и движение небесных светил. Замечал молодой мастер, что в природе все имеет свои закономерности, а следовательно, все может исчисляться временем. Ходил Иван в село Павлово, где мастеровой народ живет. Посмотрел, как из меди статуэтки льют, рукоятки к ножам, подсвечники. Вырежут сначала модель из дерева, потом землей заформуют. Вынут из формы и жидким металлом заполняют пустоту, потом обрабатывают изделие. Думает: «На такой манер и детали для часов можно отливать, дело куда сподручнее пойдет».