Дорожная карта шоураннера

Н. Л.: У вас два разных набора правил — для леса и магического мира и для Сторибрука. Мне кажется, примерно в середине сезона наступает переломный момент, потому что вы раскрываете, что Белль (Эмили де Рэвин) похищена... хотя центральные вопросы относятся к обоим мирам. Один из них — Эмма не верит, что ей говорит Генри (Джаред Гилмор), но потом, к концу сезона, наконец начинает верить. А потом переносится в другой мир. Это первый важный переход для Эммы. У вас были какие-то другие переломные моменты, которые вы расставляли в сюжетной структуре?

Э. К.: Это одна из вещей, которые мы задумали сразу, — что Эмма рано или поздно поверит. Нам нужно было решить, когда это произойдет.

А. Х.: Мы считали, что в самом конце так делать нельзя — люди либо ужаснутся, либо разозлятся. А потом мы добрались до седьмой серии: смерть шерифа Грэма (Джейми Дорнан) остановила Эмму. После этого мы поняли, что момент, когда она поверит Генри, очень важен, и для этого ввели в действие Пиноккио (Эйон Бэйли). Мы не хотели, чтобы ее прозрение наступило в середине серии. Мы хотели, чтобы оно было честно заслуженным, потому что реальность этого мира сделает его привлекательнее. К тому же мы считали, что Эмма сможет поверить, только если ее в этом убедит собственный сын. Знаете, мы опасались, что нас закроют после двух серий.

Э. К.: Кстати, абсолютно все критики считали, что именно нас закроют первыми. Наша премьера была в одно время с чемпионатом по бейсболу и финалом по регби. Прочитав примерно пятую критическую статью о том, что сериал получится мертворожденным, я сказал: «Ладно, пошли они... Адам, давай просто снимем шесть отличных серий».

А. Х.: Невозможно предсказать, что именно понравится зрителям. Мы пытались сбалансировать большие идеи уровня «Куда пойдет повествование сериала?» с размышлениями на тему «Куда пойдет сезон?» Мы попытались сначала подготовить те истории, которые надеялись успеть сделать в первом сезоне, потом стали строить вокруг них опорные точки. В девятой серии появился Странник (Эйон Бэйли), и стало ясно, что за три серии мы эту историю не закончим. Мы знали, что хотели сделать что-то большее. Добравшись до второй половины сезона, мы смогли уже прибавить в масштабах и дойти до финала, где проклятье снимается.

Н. Л.: А Эмма и Реджина объединяются против общего врага.

А. Х.: Нам очень повезло, что мы наткнулись на эту идею: что протагонист и антагонист стремятся к одному и тому же — заполучить ребенка. В каком-то смысле мотивы их обеих похвальны, но конфликт Эммы и Реджины возникает из-за разных способов, которыми они пытаются добиться доверия Генри. А потом, очень весело искать ситуации, где им приходится помогать друг другу ради общей цели.

Н. Л.: Интересно, что Генри, по вашим словам, не был частью оригинального замысла, потому что его книга и его роль в сериале очень важны для того, чтобы объяснить зрителям, что же все-таки происходит.

Э. К.: Да, вот это и был прорыв: когда мы поняли, что нужно написать про нас десятилетних, которые отправились на поиски мамы. Генри — сердце и душа сериала. Он — настоящий верующий. Наш сериал — для тех, кто верит. Мы хотели, чтобы этот сериал был о надежде без цинизма, а в современном мире, где цинизм практически стал синонимом крутости, это сделать очень трудно. Хотелось, чтобы люди раз в неделю чувствовали себя так же, как я, когда я смотрел «Чарли и шоколадную фабрику» и мальчик находил золотой билет. Лично для меня это было очень важно. Мне нравится это чувство, и оно важно. Генри — воплощение этого чувства.

Н. Л.: Когда вы придумали Сторибрук, у вас получилось очень странное сочетание: пляжный городок 2012 года, который одновременно застрял в 1950-х. Там сосуществуют дисковые и мобильные телефоны. Как вы пришли к такому решению?