Дорожная карта шоураннера

М. К.: Это важно. Мне кажется, нужно пытаться удивить и зрителей, и себя, но при этом необходимо убедиться, что все имеет четкие корни в основной истории. Когда у вас единственный главный персонаж с совершенно четко поставленной целью (Эмили), нужно, чтобы она двигала сюжет вперед, а не просто плыла по течению. Вы хотите, чтобы она сидела на водительском месте, но при этом чтобы она пару раз отвлеклась. Один из сложнейших навыков, которые мне пришлось освоить как телесценаристу, — умение сохранять активность главного героя. Мне кажется, это трудная задача для всех нас. А сейчас у меня много сильных персонажей, от Виктории до Конрада (Генри Черны). У всех них очень специфические и сильные замыслы, и никто из актеров (да и я сам) не хочет расставаться ни с властью, ни с возможностью претворять в жизнь свои замыслы.

Н. Л.: Виктория полностью воплощает свои планы мести в жизнь.

М. К.: Да, и это мы тоже задумывали. У Виктории очень богатая и практически незатронутая нами предыстория, в которую мы еще не углублялись, но обязательно это сделаем. Поймем, как она стала такой, какая есть. Во втором сезоне зрители узнают, что произошло со взорвавшимся самолетом и... нет, не хочу портить вам сюрприз.

Н. Л.: То есть она была в самолете, но, очевидно, не умерла.

М. К.: Она была в самолете. Зрители видели, как она туда села, но во втором сезоне они узнают, что она запланировала примерно то же самое, что и Эмили: выбросить старую жизнь и начать новую с чистого листа. Естественно, она не предвидела, что ее дочь Шарлотта (Криста Аллен) накачается наркотиками и ей понадобится ее помощь. Но я вам вот что скажу: когда вы вернетесь ко второму сезону, Виктория будет уже восемь недель мертва, причем никто не будет об этом знать.

Н. Л.: Я хотел поговорить с вами о темпе повествования, клиффхэнгерах и о том, какую часть сюжета вы выдаете в один прием. Как вы определяете темп, чтобы не «сжечь» сюжет слишком быстро?

М. К.: Я очень рано принял решение быстро «сжечь» сюжет. В основном я работал над драматическими сериалами, и я большой поклонник дневных мыльных опер. Я даже взял в штат человека, долго работавшего над сериалом «Одна жизнь, чтобы жить». Мне кажется, в этом сезоне я кое-что замедлю в эмоциональном плане. Сюжет будет развиваться не так быстро, потому что, если выложить сразу все козыри, это будет выглядеть смешно.

Н. Л.: Мне кажется, эмоциональный отклик на сериал появляется тогда, когда он ярче всего «горит».

М. К.: Я «сжег» хренову тонну сюжета в прошлом году, причем умышленно; в первых нескольких сериях второго сезона будет немало сюрпризов; для меня это наследие первого сезона, с которым необходимо покончить. Я чувствую, словно вот-вот налетит гигантская волна и смоет с берега все, так что придется строить с нуля. Но мы сделали выбор и буквально спрыгнули с той «скалы», на которой висели. Я видел, как люди так делали, и от них оставалось только мокрое место. Нам же повезло. Мы приняли достаточно мер безопасности, которых не хватало многим другим сериалам: у нас очень сильный злодей и очень сильный главный герой. Сила этих двух персонажей в том, что они не ангелы, но и не демоны, да и все персонажи, окружающие их, тоже далеко не плоские. Мы сумели сделать зрителей неравнодушными к каждому персонажу. Не все большие открытия относились к главной героине, они могли быть связаны с Викторией и ее дочерью или Ноланом (Россом, актер — Габриэль Манн), так что нам действительно очень повезло с по-настоящему увлекательными персонажами, и до смешного не дошло.

Н. Л.: Все очень умно и вместе с тем эмоционально. На каком этапе появился Нолан Росс? Мне представляется, что Эмили требовался человек, собеседник, которому можно доверить свой секрет. Человек, обладающий властью, как инсайдер из Хэмптонса, которого она могла считать союзником. Расскажите мне подробнее о происхождении Нолана.