Дорожная карта шоураннера

М. К.: Сначала я считал, что он восполняет то, чего недостает в сериале, как вы и сказали, так что начну с этого. Я считаю Эмили и Нолана во многих смыслах братом и сестрой. Был человек, которого они оба могли считать отцом, Дэвид Кларк (Джеймс Таппер). Я задумался, как заставить зрителей установить эмоциональную связь с этой девушкой, если никто больше не может или не хочет с ней связываться. Несмотря на всю ее колючесть, Нолан появился именно из-за этой потребности: нам нужен был «эмоциональный гид», объясняющий, почему необходимо переживать за Эмили Торн. Девушка, читающая дневник отца или с тоской рассматривающая его фотографию, — этого недостаточно. Кто-то должен был видеть ее настоящие эмоции, видеть правду о ней и предательстве, причем это должен быть кто-то извне — тот, кто сам ощущает нечто подобное. Он быстро превратился в «Робина» для нашего «Бэтмена в юбке» (по крайней мере, если говорить об их проделках), но вот в эмоциональном плане он ей словно брат, и я считал, что он необходим для привлечения аудитории.

Н. Л.: «Месть» — это пятиактный или шестиактный сериал?

М. К.: Шестиактный. Я всегда считаю первый акт тизером, подготовкой к реальному началу серии, поскольку все-таки немного старомоден. Я бы скорее назвал это «тизер плюс пять актов». Нас просят придумывать по пять или шесть клиффхэнгеров на серию. Пять клиффхэнгеров, чтобы зрители продолжали смотреть сериал после перерыва на рекламу, и шестой — чтобы смотрели еще и на следующей неделе. Для такого сериала это очень тяжело.

Н. Л.: В общем, у вас есть как минимум сюжеты A, B и C, потому что вам, по сути, приходится обслуживать три семьи. Истории о синих воротничках, о Грейсонах и об Эмили.

М. К.: У нас девять персонажей, о которых мы что-то должны рассказывать каждую неделю.

Н. Л.: Но что очень радует в пилотной серии, все совершенно ясно, несмотря на то что нас знакомят с огромным количеством персонажей. Я знаю, как это трудно. У вас есть сюжеты A, B, C и, может быть, даже D, а также тематическое название для истории. Вы пытаетесь все это отслеживать?

М. К.: Всегда. Иногда трудно довести до конца все истории, и с одними это сделать удается успешнее, чем с другими. Финал сезона называется «Расплата», что очень подходит для всех. Скорее всего, мы вернемся в эфир серией под названием «Связанные», и мне очень нравится, что мы начнем с этого слова: я размышлял о нем в перерыве между съемками. Они все связаны друг с другом. Можно выбирать друзей, мужа или жену — людей, к которым вы сами себя привязываете, но нельзя выбрать мать или отца. Тем не менее вы с ними все равно связаны. Так что лично мне помогает, когда я начинаю с темы, хотя не всегда это происходит. Иногда тема от нас увиливает; мы понимаем, какая у нас тема, только когда начинаем структурировать сюжет и приходится кое-что менять. Впрочем, даже если у нас есть отличный план, я все равно оставляю за собой право передумать. И часто передумываю.

Н. Л.: Если говорить о клиффхэнгерах... у вас есть сюжеты A, B и C, связанные определенной темой. Есть ли в работе над «Местью» какие-нибудь правила насчет клиффхэнгеров? Например, всегда ли серия заканчивается на клиффхэнгерах истории А или истории Эмили?

М. К.: Обычно сюжет A об Эмили, но иногда мы внезапно подбрасываем что-то, чего зрители вовсе не ждут — именно о таких «отвлечениях» я говорил раньше. Если все клиффхэнгеры из категории заслуженных, то обычно они относятся к сюжету A или B. Но в конце финала первого сезона мы узнаем, что мать жива, а это никак не относится ни к чему из того, что мы делали в первом сезоне. Мы не подводили зрителей к этому, чтобы они могли сказать: «Ну, это все логично, мы знали, что дело закончится матерью». Так что этот клиффхэнгер из категории «отвлечений».