Дорожная карта. Том 1. От Москвы и до окраин

«Нет, нет – не устали, расскажите сейчас», – затараторили в разнобой ребята, поудобней рассаживаясь на раскладных стульчиках.

Глава 4

– Ну, слушайте, – начал свой рассказ Павел Павлович, – родился я за несколько дней до Великой отечественной войны в Москве, в роддоме на Таганке. Родители работали на Шарикоподшипниковом заводе, Первом ГПЗ, а жили на Восьмой Кожуховской улице. Окна выходили на заболоченную ещё в те времена пойму Москвы реки, и называлась он весьма неприлично – Сучье Болото. Через месяц после начала войны, когда фашисты бросили огромные силы на Москву, правительством было принято решения оборонные предприятия и заводы, комплектующие оборонную промышленность, в срочном порядке эвакуировать из Москвы. Первый ГПЗ эвакуировали в Томск. Эшелонами оправляли оборудование, сырьё для изготовления продукции, в том числе мобилизационный запас высококачественной стали, которого могло хватить на первое время. Мой отец и несколько рабочих демонтировали оборудование из цехов московского предприятия, грузили на железнодорожные платформы, и так зимой на морозе ехали несколько дней в Сибирь. Эшелоны с оборудованием по всему пути пролетали под зелёный свет светофоров. По прибытию перегружали на машины, везли станки в цеха, над которыми ещё и крыш не было, разгружали и обратно в Москву, за следующей партией оборудования. Рабочий и инженерно-технический персонал завода оправляли в общих вагонах пассажирских поездов. Скорость передвижения была близка к скорости черепахи Тортиллы. Пассажиров в вагоне было вдвое больше положенного, и можно представить все «удобства» этой поездки для моей матушки путешествующей с тремя детьми – мной полугодовалым карапузом, и двумя моими сестрёнками – пяти и одиннадцати лет. Пока поезд дотащился к месту назначения, мой отец уже две недели как лежал в больнице, там ещё не было госпиталей. А случилось то, что и должно случиться – люди работали сутками напролёт, водитель машины на которой перевозили оборудование от железнодорожной станции к строящемуся заводу уснул за рулём, машина опрокинулась, водитель и охранник, который находился в кабине, погибли. А трое рабочих – они же и грузчики, они же и монтажники этого оборудования, находились в кузове, получили увечья разной тяжести. У отца – сильное сотрясение мозга, поломанные ребра и ещё много всяких неприятностей, результат – несколько месяцев в больнице и первая группа инвалидности.

А на пассажирский поезд, где ехали рабочие и инженеры этого завода, в том числе и мы, диверсанты дважды покушались, но к нашему счастью и к их беде, один взрыв вывел из строя только паровоз, который через пять часов заменили, а при второй попытке чекисты обезвредили подрывников, с пристрастием допросили, и по закону военного времени их уничтожили той же взрывчаткой, которую они должны были подложить под поезд на мосту.

Но весть о диверсии дошла до заинтересованных людей в жилбыте Московского завода, и они быстренько нашу забронированную квартирку «оприходовали», но мы об этом узнали только перед возвращением из эвакуации.

Первое время все прибывшие работали на строительстве, цехов, монтаже оборудования, и, не дожидаясь полного окончания строительства, запускали станки, на которых можно было хоть одну операцию, но делать.

Моей матушке «повезло»: её станок, револьверный, то есть полуавтоматический, был небольшого размера, поставили в самый дальний угол будущего цеха, подключили, научили маму на нём работать.

И стала моя мама ударницей по выпуску головной части корпуса мин для батальонного миномёта. Работали шесть часов без перерыва потом два часа отдыха и опять шесть часов И так два года. В два часа отдыха она успевала и меня покормить, и сама поспать. А приносила меня старшая сестра. Идти из общежития до нового завода около километра. Она была нам с младшей сестрой и за мамку, и за няньку. Не знаю, когда успевала учиться?!

В мае сорок пятого, после войны, не дождавшись решения по возврату квартиры, вернулись в Москву, пожили у родственников, но сразу пять человек было сложно разместить, и сестра отца предложила пожить в её летней даче под Москвой. Через год родители купили комнату с чуланом в старом доме с небольшим участком в посёлке Загорянский. И сколько себя помню – всё время мы потихоньку строились. Первой из нашего гнёздышка выпорхнула старшая сестра – обосновалась в военном городке Монино, потом средняя сестра, окончила институт и работала на фирме у Королёва, где и получила квартиру.