Дорожная карта. Том 1. От Москвы и до окраин

Рассказ Васаныча. В лес мы вошли только в одиннадцать часов утра. Я нервничал, переживал за своего мохнатого друга: как она будет вести себя в лесу, найдёт ли она дорогу домой – ведь в деревне она появился только вчера. Несколько минут собака шла со мной рядом, потом пробежит немного вперёд – остановится, обернётся, немного постоит и опять бежит вперёд. Но вот тропа кончилась, Берта слегка замоталась – взад, вперёд, вправо, влево. Потом она подняла голову, поводила носом и осторожно, высоко поднимая ноги, вошла в высокую траву. Очень скоро мы её перестали видеть, и слышать. Я позвал: «Берта, ко мне, ко мне, Берта». Она не отзывалась. Я долго звал, кричал, потом я заплакал, думал – всё, Берту я больше не увижу. Мама меня стала уговаривать, а папа даже засмеялся: "Ну, что ты, малыш, такая собака не потеряется, она знакомится с настоящим лесом. Здесь не то, что там у нас в Лосином острове, где всё затоптано и загажено – есть, где разгуляться". Вдруг, раздался лай, потом визг, потом опять лай, и мы бросились на шум. Я бежал впереди всех и первый увидел Берту. Она была страшна. Я её такой не видел, даже не мог себе представить, в кого она превратилась! Мама, увидев её, воскликнула: «Ой, ёй-ёй, что это с ней, чудище какое-то!». Берта прыгала из стороны в сторону, шерсть стояла дыбом, отчего она казалась вдвое больше. Её большие уши, до этого всегда мирно свисавшие с головы, сейчас торчали вверх и мотались из стороны в сторону. Морда была в крови. Папа бросился к Берте, размахивая корзиной и громко кричал. Потом замолчал, присел, повозился в траве, встал и рассмеялся: «Это же ёжик, а я себе вообразил, что на Берту волк напал – кричу, машу корзиной, думал, отгоню зверя, а зверем-то для ежа оказался твоя псина!». Берта попрыгала ещё немного, потом притихла и начала лапой вытирать свой нос, оцарапанный иголками ёжика.

Я подошёл к Берте, лежащей с вытянутыми лапами на молоденькой траве, обнял её за голову, сорвал какой-то лопушок и стал вытирать её мордочку приговаривая: «Берточка маленькая дурочка, это же ёжик, он хороший, он нам не враг, он пользу приносит, его нельзя обижать». Ещё долго я ей объяснял, гладил. Она начала успокаиваться, тихонечко попискивала то ли от боли, то ли от стыда, что обидела ежика, которого, оказывается, от кого-то надо защищать, потом поднялась, подошла к корзине, куда папа положил ежа.

Он свернулся в клубочек и совсем не шевелился. Папа погладил собаку по голове и тоже стал говорить ей, что ёжик хороший, его нельзя обижать.

– Фу, Берта, нельзя, – сказал папа, осторожно взяв в руки колючего ёжика и поднося его к носу Берты. Она вздохнула, как человек, подошла ко мне и лизнула в щеку.

– Ну, всё, – сказала мама, – она всё поняла, ежей больше обижать не будет. Она не только папины наставления будет помнить, но и нос, исколотый иголками, будет об этом напоминать. Представляю, как ей больно! А учить её надо ещё долго! Васёк, человеку и то порой трудно разобраться что хорошо, а что плохо. Особенно теперь. Ребята, пойдёмте-ка мы за грибами. Далеко ещё до них?

– Нам ещё минут двадцать топать до первых грибов, давайте без остановок. А ты, Берта, иди рядом, – строго сказал папа и погрозил пальцем.

Первый гриб нашла мама, она подняла его над головой и позвала нас к себе. «Посмотрите вот сюда, видите здесь ещё грибы. Их почти не видно, они одного цвета с прошлогодней листвой. Это настоящий сморчок. А ещё здесь должны быть строчки, только они круглые».

– Вася, правда, они похожи на мозги, – спросил меня папа.

Я ничего не ответил, так как я мозгов ещё не видел, на очищенный грецкий орех похож, но понял, что надо искать, и отошёл в сторону, внимательно глядя под ноги. Ни одного гриба. Тогда я стал смотреть чуть-чуть дальше и вокруг себя. И сразу увидел грибы. Берта была рядом. Я сорвал самый большой, дал ей понюхать и отбросил его в сторону. Берта бросился за брошенным грибом, быстро нашла его и… съела. Даже не съела, а проглотила. «Ну и дела – подумал я – да она сейчас все грибы сожрёт».

– Мам, а она грибы лопает. Что делать?

Мама и папа подошли ко мне, папа велел рассказать, как всё это произошло. Я рассказал.

– Васёк, когда ты с ней ходил по парку или по лесу – палку ей бросал?

– Да, она это быстро освоила, но не всегда отдавала палку мне. Положит на землю, придавит лапой, ждёт, когда я подойду. Потянусь за палкой – вскочит, палку в зубы, и бежать. И так до тех пор, пока я делаю вид, что палка мне совсем не интересна, повернусь и пойду прочь. Тогда она догонит, бросит палку под ноги и гавкнет. А я опять внимания не обращаю. Иногда она её больше её не поднимает, пристраивается ко мне и идет рядом. Но бывало, что несет её до самого дома.

– А ты что-нибудь вкусненького давал ей на улице? – спросил папа.

– Да, я всегда брал с собою несколько кусочков сахара, так в книжке я прочитал – давать как поощрение.

– А сегодня взял?

– Да, – и я вытащил из кармана целлофановый пакет с сахаром.

– Ну-ка, дай пару кусочков.