Дорожная традиция России. Поверья, обычаи, обряды

У вятского священника Г. Е. Верещагина в другой его работе, опубликованной впервые в 1914 г. в г. Сарапуле, приведён «рассказ школьника Сергея» под названием «Ямщик и людомор и скотомор». Речь в этом тексте идёт о прежних временах, «когда земских ямщиков ещё не было и подводную (от слова «подвода». – В. К.) повинность отправляли натурой». На одной казённой почтовой станции служил ямщиком «холостой парень, который был уже в летах» и – трогательно-реалистическая подробность! – «любил выпивать». Однажды, отвезя какого-то барина до следующей ямской станции, возвращался он обратно лесом. А в ту пору на людях и на скотине свирепствовал мор. И встретил он на дороге старика-странника, «в руке у старика была трость какая-то особенная». Попросил старик у ямщика, чтобы тот его подвёз. Разговорился в дороге старик и откровенно признался, что он послан губить скот и людей ядами. А были те яды у него в трости: «Старик, по просьбе ямщика, показал в трости три винта и сказал, что под одним (винтом) чума для людей, под другим – болезни для скота, а под третьим – губительная зараза для всех животных». Людомор-скотомор пытался агитировать ямщика, чтоб тот помог ему в злодействе. Но храбрец задумал избавить крещёный люд от старика. При ямщике, как обычно, находились ножи топор. Он сказал: «В этом лесу иногда нападают разбойники. Чтобы обороняться от них, я всегда беру с собой ножи топор. Но ножи топор у меня очень тупы. И вот, когда еду один, эти орудия потачиваю, чтобы они были поострее». И он начал их точить, не вызвав подозрений у попутчика. А наточив, «с одного размаха отрубил ему голову». В другой раз этот же парень снова возвращался той же дорогой. И опять он подвёз какого-то старика. «Ехали они много ли, мало ли – увидали бегущую им навстречу собаку». Старик потребовал остановиться, вылез из экипажа, сам обернулся в огромную собаку и в таком обличии загрыз её. После чего, приняв прежний облик, старик объявил оторопевшему ямщику: «Собака эта была коровья болезнь. Если бы я не загрыз её, на коровах была бы страшная болезнь чума». Проговорив, он исчез. «Ямщик, напуганный такими видениями и приключениями, от своей службы отказался»[103].

В этом рассказе слышны отголоски распространенных в XIX в. слухов об «отравителях» – докторах, поляках и прочих подозрительных субъектах, сходных с традиционными колдунами. Например, во время холерных эпидемий в XIX в. ходили истории о том, как мужик, отправляясь на базар, подсадил на дороге двух сестёр, оказавшихся воплощением холеры. Или как один подвёз бабу, и её инфернальная природа обнаружилась, когда он заметил, что у неё коровьи ноги[104]. Это вполне расхожий фольклорный сюжет. Такой же рассказ, как у Верещагина, записан В. К. Магницким у чувашей. Только там собака прямо названа киреметом – то есть опасным мифологическим персонажем, который известен многим народам Поволжья и Урала[105].

Примечательно, что в приведённой Верещагиным быличке этакие случаи с парнем приключались, один за другим, когда он бывал в пути, да ещё и на одной и той же дороге. Видно, такая уж это была дорога – опасная не одними лишь разбойниками…

В одном заговорном тексте из Полесья говорится о едущем по дороге на клюке «лихе», которое встречается там с барином на коне: «Ехаў барын на кони, // А лихочышче на ковени»[106].

В повести польской писательницы Элизы Ожешко «Дзюрдзи» (1885) рассказывалось о жизни белорусской деревни. Сюжет строится вокруг преступления. Заплутавшие на зимней дороге подвыпившие мужики забили палками жену кузнеца, которую они давно уже считали ведьмой. Там, на вьюжной зимней дороге, им показалось, что это она, ведьма, «водит» их[107].

И вообще всякие приходящие извне на крестьянский мир напасти пробирались как раз по путям-дорогам, где с ними поневоле встречались добрые люди – хотя бы ямщики. Профессиональные путешественники – ямщики – оказывались, так сказать, в группе риска. С ними вечно какие-нибудь приключения случались. Если ужне привидение на дороге являлось, то всегда была совершенно реальная опасность, сбившись с пути, замёрзнуть посреди степи, как о том поётся в популярной народной песне.