Дорожные работы

Ему позвонила Мэри. Голос ее звучал весело и беззаботно, отчего беседа сразу пошла в непринужденном русле.

– Ты продал дом, – заявила она.

– Да.

– Но еще не съехал.

– До субботы еще побуду здесь. Я снял здоровенный дом за городом. Скоро надеюсь устроиться на работу.

– О, Барт, как это замечательно! Я так рада! – И вдруг он понял, почему ему так легко говорить с ней. Мэри притворялась. Она вовсе не радовалась и не огорчалась. Ей стало безразлично – она сдалась. – Барт, насчет этой чековой книжки…

– Да.

– Ты ведь разделил вырученные деньги пополам, да?

– Да. Если хочешь проверить, перезвони мистеру Феннеру.

– Нет, дело вовсе не в этом. – Он словно воочию увидел, как она отмахнулась. – Я имела в виду… ты разделил их так… словом, значит ли это, что мы…

Она выжидательно приумолкла. Почти театрально. Даже мастерски.

Ах ты, сука! – подумал он. Приперла-таки меня к стенке.

– Да, наверное, – произнес он. – Мы разводимся.

– Ты это хорошо продумал? – спросила она с напускным волнением. – Ты и в самом деле хочешь…

– Да, я все продумал.

– Я тоже, – вздохнула Мэри. – Похоже, другого выхода у нас и правда нет. Но я на тебя зла не держу, Барт. Я хочу, чтобы ты это знал.

Господи, она начиталась этих дешевых романов,  подумал он. Сейчас скажет еще, что собирается вернуться в школу.  Он даже сам поразился, насколько это огорчило его. Он уже думал, что искоренил остатки сентиментальности.

– И чем ты собираешься заняться? – спросил он.

– Я возвращаюсь в школу, – ответила Мэри уже без притворства, голос ее зазвенел от искренней радости. – Раскопала у мамы в мансарде свои старые конспекты. Представляешь, мне нужно сдать всего двадцать четыре зачета, чтобы меня приняли. Это займет чуть больше года!

Он представил, как Мэри ползает по мансарде, и вспомнил, как еще недавно сам рылся на чердаке в вещах Чарли. Воспоминания были болезненные, и он отключил их.

– Барт? Ты меня слышишь?

– Да. Я очень рад, что ты не будешь скучать, оставшись в одиночестве.

– Барт, – укоризненно произнесла она.

Впрочем, ему незачем было поддразнивать ее, упрекать или портить ей настроение. Колеса уже завертелись. Собака мистера Пиацци, укусив однажды, почуяла вкус крови и теперь рвалась в бой. Мысль эта показалась ему настолько забавной, что он хихикнул.

– Барт, ты плачешь? – взволнованно спросила Мэри. Голос ее звучал участливо, почти с нежностью. Но вместе с тем – насквозь фальшиво.

– Нет, – сухо сказал он.

– Барт, я могу что-нибудь для тебя сделать? Если да, то скажи – я очень хочу тебе помочь.

– Нет. У меня все нормально. И я рад, что ты возвращаешься в школу. Послушай, а кому из нас подавать на развод? Тебе или мне?

– Наверное, лучше мне, – робко ответила она. – Так будет правильнее.

– Хорошо, – согласился он. – Пусть будет по-твоему.

Воцарилось молчание, которое нарушила Мэри, внезапно выпалив:

– Скажи, ты спал с кем-нибудь после моего ухода?

Он чуть призадумался, выбирая, как быть: сказать ли правду, соврать или ответить уклончиво, чтобы Мэри всю ночь ворочалась, мучаясь подозрениями.

– Нет, – ответил он наконец. А потом, чуть помолчав, спросил: – А ты?

– Нет, конечно! – выпалила она, уязвленно и обрадованно в одно и то же время. – Как ты мог такое подумать?

– Рано или поздно это все равно случится.

– Барт, давай не будем это обсуждать.

– Хорошо, – миролюбиво согласился он, хотя первой заговорила на эту тему Мэри. Он подбирал слова, пытаясь сказать ей что-нибудь хорошее, доброе, нечто такое, что запомнилось бы ей надолго. Но, как назло, в голову ничего не лезло, а в конце он уже и сам перестал понимать, почему хочет, чтобы она его вообще вспоминала. Конечно, у них было что вспомнить. Жили-то они хорошо. Он был уверен, что хорошо, потому что сам толком вспомнить никаких особенных событий не мог. Если не считать истории с этим дурацким телевизором.

Словно со стороны, он услышал собственный голос:

– А помнишь, как мы с тобой впервые отвели Чарли в детский садик?

– Да, Барт. Он расплакался, и ты уже был готов забрать его с собой. Ты не хотел его отдавать.

– А вот ты хотела.