Дорожные работы

— Мэри, — промолвил он. — Все ведь не так уж плохо. Ничего страшного не произошло. — И тут же сам усомнился в искренности своих слов.

— Всему теперь конец, — пробормотала она, всхлипывая. — Все пропало. — И подняла голову. Поразительно, но именно в это безрадостное мгновение лицо ее, никогда не отличавшееся красотой, вдруг как-то особенно осветилось и сделалось почти прелестным. Он едва ли не впервые разглядел в своей жене прекрасную женщину.

— Кто тебе рассказал?

— Все! — выкрикнула она, по-прежнему не глядя на него, а рука ее, взлетев в воздух, тут же беспомощно упала на колено. — Сначала позвонил Том Грейнджер. Потом жена Рона Стоуна. Затем Винсент Мейсон. Все они спрашивали, что с тобой случилось. А ведь я ничего не знала. Я даже не подозревала, что с тобой что-то не так!

— Мэри, — промолвил он и попытался взять ее за руку. Она отдернула руку прочь, словно от прокаженного.

— Может быть, ты меня так наказываешь? — спросила она и наконец посмотрела на него. — Да, дело в этом? Ты меня наказываешь?

— Нет, — быстро ответил он. — Нет, Мэри, что ты! — Ему тоже хотелось плакать, но он понимал, что этого делать нельзя. Это было бы совсем неправильно.

— Потому что я родила тебе мертвого ребенка, а потом ребенка, который умер? Или ты думаешь, что я убила твоего сына? Да, это так?

— Мэри, но ведь он был нашим сыном…

— Твоим! — завизжала она. — Он был твоим сыном!

— Не надо, Мэри. Не надо, прошу тебя. — Он снова попытался взять ее за руку, но она отшатнулась.

— Не смей ко мне прикасаться!

Они смотрели друг на друга ошеломленно, словно впервые обнаружили огромные разделяющие их пространства — белые пятна на внутренней карте.

— Мэри, я никак не мог поступить иначе. Прошу тебя, поверь мне. — А ведь тут он, похоже, покривил душой. И тем не менее продолжил: — Без Чарли, конечно, тоже не обошлось. Это еще в октябре случилось, когда я обратил в деньги свою личную страховку. Это был первый серьезный случай, однако в моей голове давно уже творится что-то неладное. Просто мне легче совершить поступок, нежели что-то обсуждать. Понимаешь? Ты ведь можешь меня понять?

— Но что же теперь ждет меня, Бартон? Я ведь твоя жена — и все. И ничего больше не умею. Что мне делать?

— Не знаю.

— Как будто ты меня изнасиловал, — всхлипнула она и разразилась рыданиями.

— Мэри, не надо, умоляю тебя. Пожалуйста… не плачь больше. Ну постарайся.

— Неужели ты ни разу даже не подумал обо мне, когда все это делал? Неужели ты не понимаешь, что я целиком от тебя завишу? Что я вся в твоей власти.

Он промолчал. Каким-то непостижимым образом ему казалось, что он снова разговаривает с Мальоре. Словно Мальоре перегнал его, первым приехав домой, а теперь сидит перед ним, нацепив маску Мэри, ее одежду и белье. А что дальше? Он снова предложит ему какую-то старую потаскуху?

Мэри встала.

— Я пошла наверх. Хочу прилечь.

— Мэри…

Она его не перебила, но он сам осекся, не найдя подходящих слов.

Она ушла из гостиной, и он слышал, как она поднимается по лестнице в спальню. Затем услышал, как скрипнула кровать под ее тяжестью. И снова послышался плач. Он встал, включил телевизор и увеличил громкость, чтобы не слышать ее рыданий. Мерв Гриффин развлекал очередного гостя.

Часть вторая ДЕКАБРЬ

О, любовь, сделай, чтобы мы были верными
Друг другу! Ради мира, который, похоже,
Лежит перед нами, словно сказочная страна,
Такая разная, такая прекрасная и новая,
Но не знающая ни радости, ни любви, ни света,
Ни уверенности, ни мира, ни облегчения от боли;
А мы здесь, словно на покрытой мраком равнине,
Увлеченные толпой бегущих воинов
К ночному полю битвы несведущих армий

Мэттью Арнольд

«Берег Дувра»

5 декабря 1973 года