Дорожный снайпер

– Чего? – Глаза Крячко испуганно округлились. Он вскочил на ноги и принялся неистово тереть губы, хотя ни одна таблетка их не коснулась. – С ума сошел, Гуров?! Ни хрена себе, шуточки у тебя! Ты же мог мне сейчас всю жизнь изломать! Окончательно и бесповоротно!

– Не преувеличивай.

– Мое либидо – это все, что у меня есть. Кто я без него? Ноль без палочки! Такой же тупой и скучный ментяра, как ты.

– Успокойся. Ничего же не случилось. Хотя я начинаю об этом жалеть.

– Да пошел ты! – Крячко продефилировал к раковине, открыл кран и тщательно прополоскал рот. Заодно умылся и пригладил волосы на висках, глядя в зеркало прямо перед собой. – Такого племенного жеребца чуть не загубил. Да как бы ты спал после такого? Совесть не мучила бы?

– Мучила бы. Но со временем мы бы все привыкли.

– Говори только за себя. Вот ведь черт… Надо думать, мне еще повезло. Да? Кто знает, до чего в следующий раз дошла бы твоя больная фантазия и ограниченное чувство юмора? Подсыплешь мне снотворного, а потом кастрируешь, как какого-нибудь кота шелудивого? Знаешь, Гуров, с этого момента я из твоих рук ничего не приму. Никакой еды, никаких напитков.

– Да ладно тебе, Стас… – Лев Иванович шагнул к напарнику, но тот шарахнулся от него, как от чумного:

– Не приближайся ко мне, изверг!

Дверь смежного помещения открылась, и в кабинет вернулся сияющий, как начищенный самовар, баллистик. Он протянул Гурову официальное заключение.

– Вы были правы. Это абсолютно идентичные патроны. Правда, те, которые принесли вы, полковник Гуров, не совсем боеспособны. Порох отсырел, использовать в стрельбе их уже невозможно. Вернее, нежелательно, могут подвести в самый неподходящий момент. Это определенно патроны времен Великой Отечественной войны, изготовленные специально для «Спрингфилд – М1903». То есть для искомой нами винтовки.

– А те, которые использовал снайпер на дорогах?

– Тоже, – кивнул баллистик. – Просто изготовлены позже. В наше время. Когда сами винтовки уже были сняты с производства. Но говорю вам, они полностью идентичны. Официальное заключение у вас в руках, можете даже не сомневаться.

– Ну, спасибо вам, Казимир Ильясович, – бодро пожал ему руку Лев. – Это отличные новости. Едем, Стас. Возьмем этого стрелка и закроем дело уже сегодня. Надеюсь, твои новые взгляды позволяют тебе садиться со мной в одну машину?

– Вот только давай без перегибов, Лева!

– А что случилось? – полюбопытствовал баллистик.

– Ничего. Полковник Крячко неожиданно впал в депрессию. Без объяснения причин.

– А полковник Гуров, также без объяснений причин, обрел нездоровое чувство юмора, – живо парировал Станислав.

Оба сыщика покинули лабораторию, оставив Казимира Ильясовича в растерянности. Баллистик пожал плечами и вернулся к рабочему столу.

– И где ты нарыл эти патроны? – спросил Стас, когда они оказались в жарком салоне «Фольксвагена».

Гуров едва заметно улыбнулся. Он прекрасно знал, что Крячко не умеет всерьез и надолго обижаться.

– Помнишь ту эсэмэску, о которой ты говорил?

– Которую?

– От медсестры. В которой она сообщала тебе о погибшем во время операции мальчике. Я съездил в больницу, копнул эту историю поглубже и вышел на родителей мальчика. Чета Ромашовых. Сергей и Зинаида. Патроны нашлись в их доме.

– Они об этом знают? Потому что если знают…

– Они не знают. Я прокрался в их сарай и обыскал его. Так что беспокоиться не о чем, Стас. Они не ждут нашего визита.

Удерживая руль «Фольксвагена» одной рукой, второй Гуров достал мобильник и вызвал последнего абонента.

– Вот видишь, пригодилась-таки нам Дусенька! – Крячко гордо выпятил грудь колесом. – Молодец девчонка! Наш человек. Но и я молодец!

– Никто и не сомневался.

– Ты сомневался.

– Я был не прав, – миролюбиво откликнулся Гуров. – Прости меня, Стас, дорогой. За все прости…

– Бог простит.

Но Лев уже не слышал последнюю фразу напарника. В трубке раздался щелчок соединения, и Бурмистров тепло поприветствовал старшего по званию.

– Ну что у тебя, Жора? – без лишних предисловий поинтересовался Лев. – Узнал что-нибудь про Ромашовых?

– Как вы и приказали, товарищ полковник. Сергей Ромашов действительно довольно часто навещал Марию Хейвуд при жизни. Даже после того, как съехал с женой из генеральского дома. Он приезжал, наведывался к ней, помогал, поддерживал и все такое… Это подтвердила не только баба Нина. Нашлись и другие очевидцы. Я запротоколировал все их показания. Но при этом никто не видел, чтобы Ромашов выносил из квартиры Хейвудов винтовку. Вас ведь это интересует, я правильно понимаю?

– Правильно, Жора. Но, по большому счету, это не так уж и важно теперь. Незначительные детали… Давай поступим вот как. Отправь кого-нибудь в генеральский дом вместо себя, а сам езжай в Управление. Возьмешь там пару ребят, ордер на обыск и выдвигайся к нам. Адрес я тебе сейчас скину.

– Это он, товарищ полковник? – Голос Бурмистрова был полон энтузиазма. – Ромашов? Он наш серийный снайпер?

– Слишком много вопросов не по делу, старлей. Выезжай, и все ответы получишь на месте.

– Вас понял.