Дорожный снайпер

Гуров сбросил вызов, но, прежде чем отправить телефон обратно в карман, скинул Бурмистрову адрес Ромашовых. Солнечный диск уже наполовину скрылся за горизонтом. Жара потихоньку отступала, уступая место относительной вечерней прохладе.

– Надо бы заехать к Дусеньке как-нибудь, – задумчиво произнес Стас. – Отблагодарить, так сказать.

– Я думал, у тебя роман с волейболисткой, – напомнил Лев.

– Ну да. Но то роман, а то благодарность. Это разные вещи, Лева. Сам не улавливаешь?

Лев только вздохнул в ответ и предпочел не продолжать полемику на данную тему. Весь последующий путь до дома Ромашовых он хранил сосредоточенное молчание. Примолк и Крячко, погрузившись в собственные приятные мысли. О том, что эти мысли были приятными, можно было судить по блуждающей на его губах улыбке.

«Фольксваген» остановился напротив нужного участка. На этот раз Гуров не видел необходимости прятаться. Выйдя из машины, он сразу заметил Сергея Викторовича. Хозяин дома, облаченный в сиреневую рубашку с коротким рукавом, сидел на камне посреди покошенного участка и занимался заточкой вил. Бейсболка лежала рядом с ним на траве. Ромашов тоже заметил сыщиков, узнал одного из них, сурово нахмурился и, воткнув вилы в землю, поднялся на ноги. Гуров, а следом за ним и Крячко приблизились к калитке.

– Опять вы? – крикнул Ромашов. – Я думал, мы все уже обсудили, полковник.

Гуров первым шагнул на территорию. Его с Ромашовым разделяло всего три метра. Краем глаза он заметил, что шторы на окне спальни Зинаиды Павловны плотно задернуты.

– Вы сказали, что если я считаю вас виновным, то имею полное право вас арестовать. Поэтому я и вернулся, Сергей Викторович. Вы арестованы.

– Да? А ордер у вас есть?

– Прибудет с минуты на минуту, – невозмутимо откликнулся Лев. – Равно как и ордер на обыск вашего дома. Так что, если желаете, можете прямо сейчас звонить своим адвокатам.

– Вы блефуете, полковник. – Могучая загорелая рука Ромашова опустилась на черенок вил. – Что за нелепый апломб? Возомнили себя Господом Богом? Так вот вы – не Он. И даже не Его избранник. Чтобы вершить правосудие от лица Всевышнего, нужно как минимум ощущать на себе Его благословение. Или вас уполномочил кто-то другой?

– Чего он несет, Лева? – подозрительно прищурился Крячко.

– Не обращай внимания, – вполголоса ответил Гуров. – Смерть сына сделала из него религиозного фанатика, насколько я могу судить.

– А! Ну, это в корне меняет дело. – Станислав выхватил из-за брючного ремня пистолет. – Обожаю стрелять по фанатикам. Слышь, мудила! А ну, лег на землю и сложил грабли на затылке! При этом можешь обращаться ко мне «избранник». Ничего не имею против.

Однако Ромашов и не думал подчиняться приказу. Вместо этого он выдернул из земли вилы и прицельно метнул их в сторону сыщиков. Целью был выбран не столько Гуров, сколько вооруженный Крячко. Но Стас легко уклонился от импровизированного метательного снаряда. Вилы пролетели в двадцати сантиметрах от его головы, а табельное оружие в руках полковника осталось нацеленным на Ромашова. Сергей Викторович развернулся и стремительно побежал к нежилому строению, несколько часов назад обследованному Гуровым.

– Фанатики всегда очень смешно бегают, – с серьезным выражением лица заявил Крячко, поднимая дуло пистолета и не двигаясь с места. – Не замечал, Лева? Смотри, как он высоко задирает колени. У меня есть подозрение, что их специально учат так бегать на какой-нибудь фанатской ферме… Сейчас я его сниму.

– Не надо, Стас! – Гуров перехватил ствол пистолета напарника, опустил его вниз и решительно зашагал вслед за Ромашовым. – Он же не оказывает вооруженного сопротивления.

– Он бросил в меня вилами. Холодное оружие, между прочим.

Крячко пробурчал еще что-то, но отстаивать собственную позицию до конца не стал. Убрал пистолет на прежнее место, за спину под рубашку, и подобрал с земли вилы. Сергей Викторович нырнул в нежилое помещение, а через секунду выскочил снова, вооруженный граблями. Выставил их перед собой, встречая неприятеля.

– Похоже, слово «грабли» он воспринял буквально, – вздохнул Стас.

– Не подходите! – гаркнул Ромашов. – Не вынуждайте меня применять насилие! Я ведь его применю. Не сомневайтесь! Мне терять уже нечего… Убили моего сына, а теперь хотите окончательно разрушить остатки семьи? Этого вы добиваетесь?

– Не глупите, Сергей Викторович, – попытался утихомирить отставного военного дипломата Гуров, но его попытка оказалась напрасной. Ромашов перехватил грабли так, чтобы ему было сподручнее атаковать. – Это вы убили четырех человек?

– Нет! Не я! Их покарал Господь! И покарал справедливо!

– Не припомню, когда мне в последний раз было так скучно, – демонстративно зевнул Крячко. – А я ведь в прошлом месяце ходил с одной красоткой на «Лебединое озеро».

– Вы не понимаете!