Дорожный снайпер

Гуров уже сблизился с Ромашовым, и тот замахнулся граблями. Крячко шумно выдохнул и метнул в неприятеля вилы. Остро заточенные зубцы с треском вонзились в деревянную обшивку нежилого фермерского строения впритирку с правым плечом Сергея Викторовича, и ворот его рубашки оказался намертво пришпиленным. Ромашов дернулся, но высвободиться не смог и отчаянно махнул граблями. Гуров увернулся от удара, нырнул вниз и перехватил руку противника. Грабли упали сыщику под ноги, а уже через мгновение запястья Ромашова оказались в плену наручников. Лев с трудом выдернул из стены брошенные напарником вилы, освободил задержанного и обернулся к Крячко:

– Ты серьезно, Стас? Ты ходил на балет? Ты?!

– С ума сошел? Окстись, Гуров! Где я и где балет? Просто ввернул для красного словца.

Глава 7

Старший помощник заместителя прокурора Наталья Ивановна Вронич привычно закинула ногу на ногу, сидя в кресле напротив сыщиков, и приспустила на кончик носа круглые очки в дорогой оправе. Оценивающе посмотрела сначала на Гурова, затем на стоящего за его спиной Крячко. Длинную тонкую шею Вронич украшали янтарные бусы.

– Мы не сможем выиграть дело при таком количестве косвенных улик и при отсутствии свидетелей, Лев Иванович, – произнесла она тихим вкрадчивым голосом. – Говорю вам, как человек, за плечами которого более сотни успешных обвинительных процессов. Вы нашли винтовку?

– Нет, – вынужден был признать Гуров. – Но есть же патроны и официальное заключение, что они идентичны тем, что были найдены на местах преступлений. Плюс показания соседей в доме, где проживала фактическая владелица винтовки Мария Хейвуд. Ромашов часто навещал ее незадолго до смерти. Он мог вынести оружие.

– По вашему мнению, – ввернула Вронич.

– Простите? – не понял Лев.

– Вы считаете, что он мог вынести оружие, – пояснила женщина. – Но это факт недоказанный, и суд присяжных его не примет. Так же как он не примет и коробки с патронами без самой винтовки. Нам нужно орудие убийства, Лев Иванович… Поверьте, я не меньше вашего хочу, чтобы преступник был наказан. Мы на одной стороне. И, по моему мнению, Ромашов виновен, но… Повторяю, в отличие от вас я объективно оцениваю ситуацию. У нас, по сути, нет ничего, на чем можно было бы построить процесс.

– А как насчет мотива? – не сдавался Гуров. Сцепив пальцы в замок и положив их перед собой на стол, он выглядел крайне мрачным. – У нас ведь есть мотив. Его сын стал жертвой медицинской ошибки со стороны Леонида Штурма.

– По вашему мнению, – вновь уточнила Вронич, но Гуров категорично покачал головой:

– Нет, Наталья Ивановна, это не мое мнение. В данном случае это установленный факт.

– Я не о смерти мальчика, я о мотиве. У Ромашова был мотив, по вашему мнению. И по моему. Но убедить в этом судью и двенадцать присяжных еще только предстоит. А тут могут возникнуть серьезные проблемы. Вам удалось как-то связать Штурма с остальными жертвами? Или самого Ромашова?

– Нет, – скупо обронил Лев. – Мы ищем эту связь.

– По нашему мнению, – подал голос из-за спины напарника Крячко.

Вронич зыркнула в его сторону, и вытатуированные золотистые брови женщины сошлись в области переносицы.

– Не вижу в этом ничего смешного, – ответила она, но при этом голос Натальи Ивановны не повысился ни на йоту. Он был таким же тихим и вкрадчивым. – К вашему сведению, я настолько срослась с данной формулировкой, что опираюсь на нее не только в зале суда, но и в жизни. Любой официально не доказанный факт – это не более чем ваше мнение.

– Мы вас поняли, Наталья Ивановна, – согласно кивнул Лев. – Скажите, что нам необходимо сделать, чтобы завтра Ромашов не оказался на свободе?

– Сегодня.

– Не понял…

– Чтобы он не оказался на свободе сегодня. Предварительное слушание назначено сегодня на двенадцать часов. То есть через час и сорок три минуты. Насколько мне известно, защита намерена добиться необоснованности иска со стороны обвинения. За недостатком доказательств, разумеется… И я немного знакома с тем адвокатом, которого нанял себе Ромашов. Сталкивалась на одном из военных судов. На мякине его не проведешь. Он разобьет в пух и прах все наши аргументы. Нам нужно что-то повесомее, господа. Можно рассчитывать на показания жены Ромашова?

– Сегодня вряд ли, – вздохнул Лев. – Ее состояние оставляет желать лучшего.

– По вашему мнению.

– Да. По моему мнению… Пока даже мы не в состоянии добиться от Зинаиды Павловны вразумительных ответов. Вчера вечером она прекратила прием эсциталопрама. Я собирался навестить ее ближе к обеду, но… – Он сверился с наручными часами и добавил: – Могу пробовать нанести ей визит прямо сейчас.

– Это было бы прекрасно, – поддержала его Вронич. – Времени у нас мало, но оно все же есть. Держите меня в курсе. Постоянно.

– Обязательно.

– Но лучшим аргументом по-прежнему остается орудие убийства. Желательно с нужными нам отпечатками пальцев.

– Само собой.