Досье Дрездена

Затем я вытянул к земле левую руку и снова крикнул, взметнув почву одним повелительным жестом. Из земли вырвалась туманная металлическая пыль. Она завертелась вокруг меня, формируя доспехи, покрытые шипами и выступающими лезвиями.

— Ну ладно, дружище, — прорычал я тёмной воле, даже сейчас пытавшейся подчинить меня. — Теперь мне известно, кто я. Давай посмотрим, кто ты.

Я схватил посох и вонзил его в землю подо мной.

— Кто ты?! — потребовал я ответа. — Играя с моим разумом, играй по моим правилам. Назови себя!

Безбрежный рёв, подобный предштормовому арктическому ветру, был мне ответом.

— Ну уж нет, — пробурчал я. — Ты это затеял, хитрозадый ублюдок! Хочешь подобраться ко мне с близкой и личной стороны, так давай сыграем! Кто ты?

Оглушающий стон, подобный рёву океана, зазвучал в небе.

— В третий раз требую я от тебя! — прокричал я, концентрируя волю, позволяя ей проникнуть в мой голос, рокочущий над местностью. — В третий раз предлагаю! Именем своим повелеваю тебе: назовись мне!

Огромное нечто возникло из облачных завихрений. Лицом его можно было назвать лишь в самом широком и грубом понимании этого слова. Такое лицо мог бы слепить из глины ребёнок. В глубине его глаз сверкали молнии, и голос его был подобен буре:

— Я Разрушитель Врат, Предвестник!

— Я Внушающий Страх, Уничтожитель Веры!

— Я Тот, Кто Идет Впереди!

Секунду я просто стоял на месте, изумлённо уставившись в небо.

Адские колокола.

Сработало.

Как только тварь заговорила, я понял, с кем имею дело, как будто мне в руки попал отпечаток самой его сути, квинтэссенция его «я».

На секунду, не больше того, я его понял, понял его поступки, желания, планы, а затем…

Затем всё это ускользнуло, знание испарилось так же, как и пришло, за исключением каким-то образом уцелевших обломков прозрения.

Я знал, что тварью, пытающейся пробраться ко мне в голову, был Идущий. Единственное, что мне было о них известно, так это то, что никому ничего о них неизвестно. А также то, что они сулили неприятности.

Один из них пытался убить меня, когда мне было всего шестнадцать. Тот, Кто Идёт Следом практически преуспел в этом. Разве что… Теперь, когда это уже в прошлом, я не был уверен, что он действительно пытался меня убить. Скорее, просто огрызался. Не знаю зачем, но он пытался меня спровоцировать.

И эта тварь — Акулья Морда, что пыталась залезть ко мне в голову, была подобна тому Идущему, практически на одном уровне с ним. Она была огромна, могущественна и совершенно отличалась от всего, с чем я сталкивался раньше. Конечно, Акулья Морда всё равно не был ровней Мэб. Но он был ужасающе, невыносимо глубже, чем Королева Зимы, как если бы фотографию скульптуры сравнивали с самим оригиналом. В его распоряжении были силы за гранью всего мной виденного, к нему нельзя было применить никаких мерок, он просто находился за гранью понимания, за гранью всего.

Эта тварь представляла собой силу из Иномирья, а я был песчинкой, противопоставленной надвигающейся волне этой силы.

Но знаете что?

Песчинка, может, и являлась всем, что осталось от того, что некогда было горой, но что есть, то есть. Волна накатывает и исчезает. Пускай она яростно бьёт по песчинке, как бы то ни было. Пускай высокие горы ощущают весь ужас медленного и непрерывного приступа на них вод. Пускай долины содрогаются от безжалостно сковывающего их льда. Пускай материки бесследно исчезают под тёмной приливной волной.

Но что до этого песчинке?

Она как-то не впечатлена.

Пускай волна накатывает. Когда она отступит, песок никуда не денется.

Так что я смотрел на эту рожу в небе и смеялся. Смеялся презрительно и вызывающе над этой огромной вихрящейся силой, и я не просто чувствовал себя хорошо от этого смеха. Я чувствовал себя правильно.

— Давай же! — прокричал я. — Давай же, сожри меня! Посмотрим, достаточно ли у тебя большое брюхо, чтобы меня переварить!

Я поднял вверх посох, и по мере того, как я вливал в него силу, вырезанные на нём руны начали наливаться золотисто-белым огнём. Воздух стал ледяным от силы Зимы, а лезвия на моих доспехах покрылись инеем. Я крепко упёрся ногами в землю, и свет Огня Души начал исходить из трещин в земле вокруг. Я оскалился голодным небесам, вытянул средний палец в оскорбительном жесте и заорал:

— Вперёд!

Яростный крик наполнил воздух, и звук этого крика сотряс и землю, и небеса, заставив почву изгибаться, а вихрящиеся тучи испуганно отпрянуть.

* * *

Я обнаружил себя на заднем сиденье Харлея, сжимая талию Кэррин одной рукой и вцепившись в Винчестер второй. Мотоцикл ещё двигался, но не ускорялся. Похоже, мы ехали вдоль берега.

Кэррин издала низкий булькающий звук и бессильно обмякла. Я усадил её прямо, прислонив к себе, и через несколько секунд она встряхнула головой, проворчав:

— Ненавижу, когда мне плавят мозги.

— Он залез и к тебе в голову? — спросил я.

— Он… — Она бросила на меня взгляд через плечо и содрогнулась. — Ага.

— Но теперь ты в порядке?

— Я начинаю злиться, — ответила мне Кэррин.