Досье Дрездена

Против огня сложно защищаться. Именно поэтому огонь всегда был моим любимым средством разрушения. Даже если не поджечь цель попаданием, всё равно её можно поджарить жаром раскалённого пламенем воздуха. В противном случае, пламя просто сметает всё на своём пути, что вряд ли вдохновит любого противника на ответную атаку. В списке лучших средств поражения огонь стоит на первом месте.

Но.

Огонь ненадёжен и непостоянен. Без должной концентрации он представляет собой неконтролируемый хаос, с беспорядочным высвобождением накопленной химической энергии. Этого недостаточно, чтобы использовать огонь. Следует знать, когда, где и как использовать его с наилучшим результатом — а Лилия этого не знала.

Я упал на лежащего без сознания Хвата и сконцентрировался, вытянув обе руки в стороны и выкрикнув:

— Defendarius!

Не успел я создать вокруг пузырь щита, как огненный шторм с рёвом обрушился на нас, плескаясь вокруг на манер океанской волны. Мой щит отразил огонь, но он не мог сдержать его целиком, и сквозь щит начал продираться жар. Поэтому я обратился к Зиме и наполнил маленький пузырь щита холодом. Стена огня была слишком огромна, чтобы её преодолеть — но мне и не нужно было её преодолевать. Огонь рассеялся по такой большой территории, что всё, что мне нужно было делать, это справиться с относительно мизерной его частью, позволяя огню разбиваться о щит, как волны разбиваются о камешек на пляже. У меня не было достаточно сил, чтобы побороть огонь — но у меня имелась сила, чтобы отразить его и не дать воздуху внутри щита превратиться в раскалённую печь.

Пламя омыло нас, а я продержал щит ещё несколько секунд — так долго, как мог. Без моего защитного браслета или посоха, которые помогали мне направлять энергию, несколько секунд были моим пределом — но этого оказалось достаточно, чтобы выжить. Напряжение заставило меня тяжело ловить ртом воздух, опрокинувшись на маленький круг покрытой инеем земли, но я справился, а это значило, что выжил и Хват.

Да здравствую я.

Издевательский смех Мэйв прозвенел над холмом.

Мою щёку обдало теплым воздухом, который становился всё горячее, по мере того, как ко мне приближался какой-то свет. Подняв взгляд, я увидел, как Лили идёт ко мне по выжженой земле, одетая лишь в пламя, извивающееся вокруг ее тела — огненная буря спалила её одежду. На месте её глаз сверкала пара обжигающих огоней, на которых играли языки оранжевого и алого пламени. От горячего воздуха её шелковистые белые волосы поднялись вверх, словно извивающийся столб горящего огня — сияние ее огненного ореола окрасило их во все оттенки золотистого, зелёного и оранжевого.

Позади неё, другие Летние казались всего лишь тенями, с огнём, пляшущим в отражении их серебряного оружия, с отсветами пламени Лилии в руках и на лбу, сила и оружие, окружившие меня, чтобы не дать мне сбежать — но по щелчку пальцев Лилии они остановились и отступили на свои изначальные позиции возле башни.

Я предположил, что она не хочет сжечь своих Летних приятелей вместе со мной. Я начал поднимать руку, чтобы изготовить ещё один щит, но моя вторая рука оказалась неспособна одна выдерживать вес моего тела, и я чуть не рухнул обратно на землю.

Видимо, это наконец случилось.

Меня оставили силы.

Я сумел подняться на колени и, задыхаясь, откинулся назад, усевшись на пятки. Затем вынул гвоздь из спины Хвата, мрачно сжал его в руке и повернулся к Лилии.

Она остановилась в шести футах от меня, окутанная живым огнём, и уставилась сверху, её глаза горели, как прожекторы.

— Он в порядке, Лили, — выдавил я из себя. — Хват в порядке. Господи, Лилия, ты вообще слышишь меня?

Очевидно, не слышала. Лилия подняла руку, и крошечная сфера раскалённого добела пламени появилась у неё на ладони — миниатюрная звезда.

Вот это концентрация. Я не мог остановить что-то подобное, основательно не подготовившись. Я мог оценить это колдовство с профессиональной точки зрения, даже если оно собиралось убить меня весьма жутким образом.

И тут я почувствовал себя полным кретином. О чём, чёрт подери, я думал? Королевы Феерии, даже слабейшие из них, представляли собой стихийные силы, которые были просто вне весовой категории любого смертного. Мне нужно было попробовать связаться с дедом и Серым Советом, следовало хотя бы бросить клич Белому Совету, пусть они, скорее всего, и не помогли бы.

А ещё мне следовало отослать Майкла и его семью вместе с Мэгги из города, как только я в полной мере оценил надвигающуюся угрозу. Я спасал положение раньше, возможно, достаточно часто, чтобы это сделало меня излишне самонадеянным. Я презрительно усмехался над постоянным высокомерием Белого Совета, но угодил в ту же самую идиотскую ловушку, разве не так? Уверенный в своей способности справиться со всем, что мне угрожало, я завёл маленькую банду моих приверженцев прямо в это стихийное бедствие.

— Лили, — проговорил я устало. — Послушай меня. Нас настроила друг против друга Мэйв.

Белый огонь в глазницах уставился на меня.