Досье на звезд: правда, домыслы, сенсации, 1962-1980

Последний фильм был совместной постановкой двух стран — СССР и Колумбии, — но снимал его наш режиссер Сергей Соловьев. Он же отбирал актеров на главные роли. Филатова он выбрал сразу, справедливо считая его актером широкого диапазона. Тем более что колумбийцы требовали взять на эту роль самого снимаемого советского актера, и именно Филатов подходил под это определение. Затем состоялась предварительная встреча режиссера, актера и представителей с колумбийской стороны. Внимательно оглядев Филатова, колумбийцы задали неожиданный вопрос: «Это самый известный советский актер? И сколько он получает за одну роль?» Соловьев соображал несколько секунд, после чего уверенно произнес: «Тысячу рублей». (Большие деньги по тем временам.) «В час?» — вновь спросили колумбийцы, уверенные про себя, что так оно и есть. И Соловьеву, чтобы не огорчить компаньонов, пришлось подтвердить эту информацию. Хотя на самом деле гонорары советских актеров не шли ни в какое сравнение с гонорарами даже самых захудалых колумбийских артистов.

Рассказывает К. Худяков: «Филатов — чудовищный бессребреник. Я бывал за границей, где наши люди, как на войне, держат лиры, франки, марки… ничего подобного с Леней не происходит. Он мог бы стать богатым человеком во время пребывания в Колумбии: построить себе валютную кооперативную квартиру или купить машину. Ни черта! Он все потратил там. Замечательная компания: Саша Адабашьян, Сережа Соловьев, Паша Лебешев… Все было пущено на общение — посидеть и поболтать в кафе или в уютном ресторанчике, лишний раз позвонить в Москву, то есть эти деньги потрачены на то, чтобы жить…»

В ноябре 1983 года закрутились всем известные события вокруг Театра на Таганке. Юрий Любимов уехал на лечение в Лондон, власти решили воспользоваться этим отъездом и сделали все от них зависящее, чтобы отбить у режиссера желание вернуться обратно на родину. И он не вернулся. Поэтому в начале следующего года вместо него на Таганку пришел режиссер Театра на Малой Бронной Анатолий Эфрос. Часть коллектива Таганки встретила это назначение крайне болезненно, а ряд актеров и вовсе ушли из театра, хлопнув дверью. Среди них был Леонид, который вместе с двумя своими коллегами — Вениамином Смеховым и Виталием Шаповаловым, — Подался в театр «Современник». И хотя пробыли они там сравнительно недолго — до мая 1987 года, — однако успели сыграть в нескольких премьерных спектаклях и дать ряд интервью в прессе, где не очень доброжелательно отзывались о новом режиссере Театра на Таганке. Когда в январе 1987 года А. Эфрос внезапно скончался, эти высказывания будут ставиться бывшим таганковцам в упрек: вот, мол, довели человека… А вот что сказал по этому поводу в мае 1996 года сам Л. Филатов: «Я свой гнев расходовал на людей, которые этого не заслуживали. Один из самых ярких примеров — Эфрос. Я был недоброжелателен. Жесток, прямо сказать…

Вообще его внесли бы в театр на руках. Если б только он пришел по-другому. Не с начальством. Это все понимали. Но при этом все ощетинились. Хотя одновременно было его и жалко. Как бы дальним зрением я понимал, что вся усушка-утряска произойдет и мы будем не правы. Но я не смог с собой сладить. И это при том, что Эфрос, мне кажется, меня любил. Потому что неоднократно предлагал мне работать. Причем так настойчиво. Можно сказать, настырно. Он говорил: «Лень, ты мне скажи, ты будешь работать или не будешь?» А я как бы так шлялся по театру, в «На дне» работать не хотел. Он меня все на Ваську Пепла тянул. Я говорю: у вас же репетирует Золотухин, вы его в дурацкое положение поставите, у нас не бывает второго состава. Это я врал сгоряча. Ну он, огорченный — он не злился никогда — так, пожимал плечами и отходил…

Я б ушел из театра и так, но ушел бы, не хлопая громко дверью. Сейчас. Тогда мне все казалось надо делать громко. Но он опять сделал гениальный режиссерский ход. Взял и умер. Как будто ему надоело с нами, мелочью…

И я виноват перед ним. На 30-летии «Современника», куда ушел, и, так как это болело, я стишок такой прочитал. Как бы сентиментальный, но там было: «Наши дети мудры, их нельзя удержать от вопроса, почему все случилось не эдак, а именно так, почему возле имени, скажем, того же Эфроса будет вечно гореть вот такой вопросительный знак». Хотя это было почти, за год до его смерти, но он был очень ранен. Как мне говорили…

Я был в церкви и ставил за него свечку. Но на могиле не был. Мне кажется, это неприлично. Встретить там его близких — совсем…»

В 1987 году Л. Филатов с товарищами вернулись на Таганку. А в мае следующего года на родину вернулся Ю. Любимов. 12 мая на сцене Театра на Таганке состоялась премьера некогда запрещенного спектакля «Владимир Высоцкий», а через шесть дней после этого во главе с Любимовым состоялся прогон еще одного опального спектакля — «Борис Годунов». В обеих постановках самое активное участие принимал Л. Филатов.