Достаточно трёх. Возрождение Ганзалеона. Книга 1

Три дня пустых поисков снаружи. Три дня борьба за жизнь внутри. На четвёртый я перестала чувствовать тело, только сухость в глазах, как от песка, и непрекращающаяся боль в груди, замедляющая вибрацию сердца. В какой-то момент тишина оглушила, ударила по ушам выворачивающей пустотой. Страшно уже не было. Я просто ушла в себя, вспоминая счастливые моменты, прокручивая кадр за кадром нашу жизнь. Даян всегда улыбался, шутил, дурачился. Даже меняя памперсы, умудрялся устроить бардак и довести всех до нервного тика. Чувство соперничества не покидало его никогда и подчас доходило до абсурда. Санира лучше всех надувает пузыри, Санира больше всех покакала, Алина любит меня больше, я лучше всех вожу аэромобиль. Из забвения вывели тихие, но звонкие удары сердечек. Прислушалась и положила руку на живот. Там снова зародилась жизнь, и судя по ритмам снова три. Переливчатая трель запустила моё сердце, вливая живительную надежду, что всё наладиться. Только это заставило меня встать, выпить воды и на онемевших ногах ползти на кухню.

– Всё будет хорошо, – цепляясь за стенку, успокаивала то ли себя, то ли малышей. – Папа не может вас бросить. Он обязательно вернётся.

Добравшись до кухни, дышала как после марафона. Стекла в стул и попросила положить поесть. Мне нужны силы. Втройне. Я должна выносить и родить малышей, как бы не повернулись обстоятельства. Я должна родить, ведь в них частичка Даяна.

Глава 9

К обеду мои силы восстановились. Я не летала, но и не ползала. Зашла к дочкам, обняла, поцеловала, поняла, что ужасно соскучилась. Проведя с ними пару часов в саду, поднялась в комнату. Сил улыбаться не осталось. Прилегла на кровать и провалилась в неспокойный сон. Разбудил противный писк планшета.

– Милая! Мы нашли его! – прокричал с монитора Старас. – Везём в центральный лазарет!

Вылетела из спальни, забыв надеть туфли. Ерунда. К нему готова бежать хоть голой, лишь бы быстрей увидеть, прикоснуться, почувствовать биение сердца. На бегу вызвала по коммутатору Раклая.

– Сегодня меня не будет! – выкрикнула девушкам. – Позаботьтесь о девочках!

– В центральный лазарет! – распорядилась, запрыгивая в транспорт у крыльца. – Быстрее!

Через двадцать минут сидела в холле, ожидая мужей и припрыгивая в нетерпении на месте. Ждать долго не пришлось, каталку с Даяном вкатили минут через десять. Серое лицо с ссадинами и гематомами, волосы, свалявшиеся с кровью, закрытые глаза в окружении слипшихся от гноя ресниц. По виду он был скорее мёртв, чем жив. Не смогла уловить удары в груди, как не прислушивалась.

Старас с Шаадом ворвались следом за каталкой. Грязные, похудевшие, с красными глазами, светящимися нездоровым блеском. Подбежали, обняли, уткнулись лицом, кто куда достал, сжали до скрипа в костях. Я расплакалась, сдерживаясь, пытаясь выть потише.

Даяна забрали в операционную, а мы развалились на диванах в ожидании обнадёживающих прогнозов. Доктор вышел через час. Его лицо не выражало каких-либо эмоций.

– Пришлось ампутировать кисть на левой руке, – сухо отчитался врач. – Он слаб. В сознание не приходил. Сейчас перевезут в бокс, можете навестить.

Я не понимала, что за отсталость в медицине. Никаких аппаратов, мониторов, никаких капельниц. Его просто перевезли в помещение без окон, переложили на кровать и ушли. Старас подошёл к Даяну, просканировал рукой вдоль тела, и начал медленно выводить круги светящейся ладонью. Ссадины и гематомы стали уменьшаться и исчезать, дыхание выровнялось, серость перешла в бледность.

– Всё будет хорошо, – констатировал он, обнимая меня за плечи. – Он сильный. Справится.

Я положила руку Даяну на грудь в области сердца и почувствовала слабые, спокойные удары. Его тело требовало энергии для скорейшего выздоровления.

– Малыш, тебя отвезти домой? – Шаад приблизился, прислоняясь грудью к спине.

– Нет. Я останусь, – голос дрожал от переживаний и страха. – Я хочу побыть с ним одна.

Мужчины поняли и тихо вышли из бокса, закрыв плотно дверь. Я же легла на кровать, вытянувшись вдоль измождённого тела, окутала руками и ногами, делясь теплом, любовью и энергией. Лежала замерев, не двигаясь, пока Даян не пошевелил здоровой рукой, приобнимая за талию.

– Я так соскучился, любимая, – прошептал пересохшими губами. – Боялся, что больше тебя не увижу.

– Мы знали, что ты вернёшься, – захлёбываясь эмоциями, шептала ему в губы. – Мы знали, что ты нас не бросишь.

– Наверное ты не захочешь, чтобы я до тебя дотрагивался, – с досадой в голосе поднял перевязанную руку без кисти. – Зачем тебе в постели калека?

– Глупенький, – погладила его по щеке. – Я люблю тебя и очень хочу. Меня не волнует, что у тебя осталась одна кисть. Я люблю тебя за сердце и душу.