Достаточно трёх. Возрождение Ганзалеона. Книга 1

В подтверждение слов набросилась на него с поцелуями, вливая с каждым касанием силу. Оседлав, сбросила одеяло, прошлась рукой по восставшему члену, направила к мокрым складочкам и медленно вобрала в себя. Приподнимаясь и раскачиваясь, насаживалась с остервенением, не думая о своём удовольствие, отдавая себя полностью. Первый раз я занималась любовью только с ним. Первый раз я не хотела делить себя на троих. Он мой. Я его.

Кончая, он дёрнулся наверх, входя глубже, сильнее, рыча от полученного удовольствия. Прижал к груди, судорожно гладя по спине.

– Моя! Вся моя! Люблю тебя больше жизни!

Так и лежали какое-то время, боясь движением или словом разрушить единение. То ли Старас постарался, то ли моя нежность и страсть, но выглядеть Даян стал намного лучше.

– Я правда тебе нужен? – спросил осторожно.

– И не только мне, – улыбнулась, кладя его руку себе на живот. – Им тоже.

Он приподнялся, наклонился ухом к животу, и долго слушал, улыбаясь и урча. За этими нежностями нас застали вошедшие мужья.

– Их снова три, – восхищённо озвучил Даян, целуя в живот.

Старас с Шаадом проделали те же действия и радостно заключили объятия. Меня распирало от счастья. Хотелось и плакать, и смеяться, и нежно гладить, и кусаться, обнять сильно, до удушья, и целовать, делясь кислородом. Но все эти обрушившие чувства я решила оставить на потом, когда мы все вместе окажемся в нашей спальне, где нет места скованности и напряжению, где нет никаких границ.

Даяна выпустили через сутки. К тому времени ему изготовили протез, работающий на нейронах мозга. Надев новую руку, Даян сжал металлическую трубу, переломав её пополам. Он довольно ухмыльнулся, подмигнув мне.

– Держись детка.

– Ты прям киборг, – восторженно проговорила я. – Надеюсь, со мной будешь нежнее?

– Я буду нежен, как никогда. Особенно когда раздену и поставлю на четвереньки.

Волна возбуждения от его тона прошила тело, покрывая румянцем щёки, шею и грудь. Представила, как он будет сжимать этой рукой бедро, вколачиваясь с силой в меня, и в животе потянуло от предвкушения удовольствия.

– Я мечтаю оказаться перед тобой голой на четвереньках, – томно захлопала ресницами, облизывая вмиг пересохшие губы.

– Тогда домой и побыстрее, – подтолкнул меня к двери, ускоряя шаг.

Уединиться нам не удалось. Девочки, добравшись до отцов, пищали от счастья, повиснув, как груши, не отпуская ни на минуту. Няни стояли, разводили руками, но не смогли перетянуть внимание крошек на себя. Папочки и не возражали, купаясь в радости и любви дочек. Малышки оттягивали мужчинам щёки, трепля их из стороны в сторону, задорно смеясь и хвалясь друг перед другом, кто смешнее оттянет. Новая рука вообще привела их в неописуемый восторг. Каждая ощупывала её и просила что-нибудь сломать. А потом визжали в восторге, ползая по гостиной.

Вечером их всё же сморила усталость, и они уснули, сладко посапывая и улыбаясь во сне. Мы, наконец, уединились в спальне, предаваясь страсти всю ночь. Столько стонов наши стены ещё не слышали. Старасу пришлось несколько раз за ночь подлечивать меня, чтобы обрушиться с новыми ласками и жёсткими толчками, раздирая на части от оргазма.

На следующий день мы проспали до обеда. Прислуга нас не беспокоила, взяв девочек и домашние дела на себя, за что я была им очень благодарна. Разомлевшая, успокоившаяся и жутко голодная, спустилась на руках у Шаада в столовую. Там тут же меня перехватил Даян, усаживая к себе на колени. Спорить и перетягиваться с ним не стали, ему сегодня можно было всё.

– Детка. Я хочу тебя сейчас, на этом столе, в окружении еды и смотрящих братьев, – слишком громко прошептал Даян.

Шаад встал, закрыл дверь, освободил место на столе и сел обратно, выжидающе приподняв бровь. Старас сидел, улыбаясь, сверкая похотью в глазах.

Даян приподнял меня с колен, стянул платье, бельё и уложил спиной на стол. Раздвинул ноги, согнув в коленях, прошёлся рукой по складочкам, вдыхая запах возбуждения. Опустился на колени и подул на пульсирующую плоть, лизнул раз, второй и присосался к клитору, покусывая, всасывая, постукивая языком. Несмотря на бурную ночь, волна накрыла с новой силой. Извивалась и стонала под его языком, губами и пальцами. На пике оргазма, оторвался и резко вошёл на всю длину, выбивая крик и рваное дыхание. Вбивался мощно, глубоко, рыча, не останавливаясь ни на секунду. Спираль стягивалась от сильных фрикций, заставляя подаваться на встречу для скорейшей разрядки. Сотрясаясь в судорогах, не заметила, как оказалась прижата животом к столу, а Даян медленно пробирался в попу, растягивая тугие стенки. Войдя полностью, замер, вбирая вибрацию от уходящего оргазма, вышел на половину, вошёл снова и сорвался в бешенный темп, выворачивая на изнанку, раскачивая ощущения до предела, обладая полностью.