– Я нанят мистером Шеппардом для этого дела, – ответил Трант, – и стал коллекционером монет только для того, чтобы доказать, как вы выбрали те гильзы, которыми вы застрелили Нила Шеппарда. И я знаю достаточно много, чтобы понять, что вы не могли убить его в любом смысле этого слова, и достаточно, чтобы заверить вас, что, если вы расскажете, как вы застрелили его, чтобы спасти молодого Тайлера, вы можете рассчитывать на мое компетентное подтверждение того, что это не было убийством.
Но высокий, худощавый мужчина, согнувшийся в кресле, казалось, едва слышал слова психолога или даже не осознавал его присутствие. Когда он поднял глаза, они не подали никакого знака, поскольку скользнули по фигуре Транта. Финдли видел только своего старого партнера и друга.
– Но ты застрелил его, Енох? Как и почему?
– Как? – адамово яблоко подступило к горлу Финдли, и слова, казалось, сорвались с его губ, как будто их вес был слишком тяжелым бременем, чтобы он мог дольше его нести. – Как, Стив? Я застрелил его, как он застрелил Лена, моего брата, тридцать лет назад!
– Значит, это Нил застрелил Лена и… и начал убийство среди нас? – старый спортсмен, в свою очередь, с трепетом искал место. – Все эти годы я сердцем знал, что это сделал Нил, но, Енох, ты не застрелил его сейчас из-за того, что он застрелил Лена тридцать лет назад!
– Нет, не потому, что он застрелил Лена, но потому, что он заставил меня убить… заставил меня убить старого Джима Тайлера за это! Теперь вы понимаете? Нил застрелил Лена, моего брата и за это, возможно, мне не следовало стрелять в Нила, когда, наконец, я узнал об этом тридцать лет спустя. Но за то убийство, которое он совершил сам, он заставил меня убить бедного старого Джима Тайлера, моего лучшего друга! Поэтому я застрелил его, как он заставил меня застрелить Джима Тайлера. Либо оба, либо ничего! Нил был бы жив сегодня, если бы Джим был жив!
– Нил застрелил Лена и заставил тебя застрелить старого Джима Тайлера за это?
– Да, я застрелил его, Стив! Я застрелил старого Джима – старину Джима, который был мне самым верным другом из всех вас! Я застрелил старину Джима, с которым делил комнату, и за эти тридцать лет старина Джим ни разу не покидал меня. Есть такие люди, Стив, которые делают что-то в спешке, а потом не могут забыть. Потому что я один из них. Я не был подходящим человеком для убийцы, Стив, я не подходил для бизнеса, которым мы занимались. Лен вел меня – вел меня туда, куда я никогда не должен был идти, потому что у меня не хватило смелости, как у него, тебя и Нила! Потом Лена застрелили, и Нил пришел ко мне и сказал, что это сделал старина Джим. Я рассвирепел, Стив, потому что у меня были разногласия с Джимом, и я знал, что у Джима были разногласия с Леном из-за меня. И я поверил в это! Но у меня не было оружия. Вы знаете, я никогда не носил его с собой. Нил дал его мне и сказал, чтобы я пошел и застрелил его, или Джим тоже застрелит меня. И я застрелил старину Джима – выстрелил ему в спину, вот таким человеком я был – бесстрашным. Я не мог смотреть ему в глаза, когда делал это. Но с тех пор я достаточно часто сталкивался с ним, видит Бог! Ночью и днем, в плохую погоду или в хорошую погоду, потому что мы со старым Джимом вставали и ложились спать вместе с тех пор – тридцать лет назад. И это сделало меня тем, кто я есть – понимаете, у меня никогда не хватало смелости. Я же тебе говорил!
– Но Нил, Енох? Как ты пришел к тому, чтобы застрелить Нила две недели назад – что заставило тебя? – взволнованно настаивал Шеппард.