Достижения Лютера Транта

– Мой роман с моим таинственным посетителем почти завершился прошлой ночью, потому что, если бы не моя собственная неосторожная ошибка, я должен был его убить. Разве это не озадачивает, сбивает с толку – да, и немного пугает – он появился здесь прошлой ночью в Кейптауне, за тысячи миль от двух других мест, где я его встречал и у него, казалось, не было больше трудностей с входом в дом корреспондента из Кейптауна, мистера Артура Эмсли, где мы являемся гостями, чем раньше, когда он заходил в общественные отели, и когда его обнаружили, он исчез так же таинственно, как и всегда. Однако на этот раз он принял некоторые меры предосторожности. Он передвинул мою ночную лампу так, чтобы его тело было в тени, и он все еще мог видеть содержимое моего стола, но я слышал, как его плечи терлись о стену, и точно определил его местонахождение. Я бесшумно сунул руку за револьвером, но он исчез. Легкий шум, который я произвел в поисках оружия, встревожил его, и он убежал. Я выбежал в холл вслед за ним. Мистер Эмсли и Лоулер, разбуженные звоном разбитого стекла, вышли из своих комнат. Они его не видели, и, хотя мы обыскали дом, он исчез так же необъяснимо, как и в два других раза. Но я узнал одну вещь – он носит не тюрбан, а пальто, которое он снимает и оборачивает вокруг головы, чтобы скрыть лицо. Странная маскировка; и обладание пальто такого рода делает вероятным, что он европеец. Я знаю только двух европейцев, которые были в Каире, Калькутте и Кейптауне в то же время, что и мы, – оба путешественники, как и мы; шумный молодой немец по имени Шульц, грузовой агент компании Норд Дойчер Лойд, и носатый американец по имени Уолкотт, который путешествует от компании Серис Медицин из Нью-Йорка. Я буду следить за ними обоими. Ибо, по крайней мере, на мой взгляд, это дело превратилось в личное и ожесточенное соревнование между неизвестным и мной. Я полон решимости не только узнать, кто этот человек и какова цель его посещений, но и свести с ним счеты, которые у меня теперь есть против него. Я пристрелю его в следующий раз, когда он придет, так же безжалостно, как я бы пристрелил бешеную собаку; и я бы застрелил его на этот раз, если бы не моя собственная неосторожная ошибка, из-за которой я позволил своему револьверу упасть на пол, где я его и нашел. Кстати, на следующей неделе мы отплываем домой, то есть в Англию, на пароходе "Гладстон", но, к сожалению, без моего слуги-англичанина Бисли. Беднягу Бисли после этих таинственных событий обуял суеверный ужас, он в совершенном испуге, думает, что меня преследуют призраки, и не осмеливается сесть со мной на один корабль, поскольку считает, что "Гладстон" никогда не доберется до Англии в целости и сохранности, если я буду на борту. Я, конечно, уволю его, но обеспечу ему транспорт до дома и позволю следовать за нами, если он сочтет нужным.

– Я впервые слышу о еще одном человеке в их компании, который, возможно, является этим маскирующимся человеком, мисс Уолдрон. – Трант внезапно прокрутился на своем вращающемся стуле, чтобы снова повернуться лицом к девушке. – Мистер Экстон говорит о нем как о своем английском слуге – я полагаю, из этого следует, что он покинул Англию с мистером Экстоном.

– Да, мистер Трант.

– И поэтому присутствовал, хотя и не упоминался, в Каире, Калькутте и Кейптауне?

– Да, мистер Трант, но он был уволен в то время мистером Экстоном, а также был, при следующем появлении таинственного человека, в больнице Чаринг-Кросс в Лондоне. Ему сломало ногу такси и один из местных врачей написал мистеру Экстону два дня назад, сообщив ему, что Бисли нуждается в помощи. Это не мог быть Бисли.

– И с мистером Экстоном больше никого не было, кроме его друга Лоулера, который, как вы говорите, утонул при крушении?

– Никого, кроме мистера Лоулера, мистер Трант, и сам Говард видел его мертвым и опознал его, как вы увидите в этом последнем письме.

Трант открыл конверт и с интересом достал вложенное, но когда он развернул первую страницу, из нее выпал печатный лист. Он разложил это на своем столе – страницу из лондонских иллюстрированных новостей, на которой были изображены четыре портрета с подписью: "Единственные выжившие с злополучного британского парохода "Гладстон", потерпевшего крушение у мыса Бланко 24 января". Первый портрет носит имя Говарда Экстона и демонстрирует решительные, отчетливо красивые черты лица и полные губы и глубоко посаженные глаза мужчины, которому девушка бросила вызов тем утром.

– Это похожий портрет? – незапно спросил Трант.

– Действительно, очень похожий, – ответила девушка, – хотя это было сделано почти сразу после крушения для Ньюс.У меня дома есть фотография, с которой был сделан этот портрет. В моем последнем предыдущем письме я попросила у него его фотографию, поскольку моя мать уничтожила все фотографии, даже ранние фотографии его и его матери.

Трант обратился к последнему письму.