Достоевские дни

Надя показала книгу Астуриаса Фёдору, он взял её в руки, открыл и будто подключился к ней, получил радио- и воздушно-капельным путём её содержание, будто или действительно понял всё. «Книга – это идущие тучи – буквы, проза исключает солнце, стихи – небо, открытое по бокам, гениальная книга – это блокнот или альбом, там только небо, но без солнца, сверхгениальное издание – фото автора ничего, белых бумаг – солнце и белое небо, где каждый может стать лейкой». Надя с «Игроком» села за стол, начала читать с разных мест, Фёдор открыл Бодлера, положив на место Астуриаса, пропылесосил глазами пыль и грязь – стихи, впитал их в себя и закрыл пустой том. Присел рядом с Надей, вдохнул в себя запах её волос, поцеловал ей плечо и вернулся в утробу матери, взлетел в нашем шарике с миллионами таких же детей в небо и родился звездой. Не иначе, так как падающая звезда – летящий на землю ребёнок. «„Терминатор 2“ кончается так: Сару запирают снова в психушке, Джона отдают новым опекунам. В фильме Терминатора сыграл Шварценеггер, в искусстве до него – Маяковский: причины их самоуничтожения одинаковы». Надя коснулась коленкой его, он вздрогнул и понял: «Всё, что создал человек, – орудие самоубийства или бессмертия, так как они – весы, а весь мир – это торг. Что перевесит в итоге – вот главный философский вопрос». Надя встала, поправила платье, взяла за руку Фёдора, повела его, положила на место книгу и вышла с ФМ на улицу, предложила покататься на трамвае. Они сели в первый попавшийся вагон и заскользили по Питеру.

«Настал день свадьбы Расторопши и друга. Он с утра куда-то ушёл, а она искупалась, высушилась, заплела волосы в две косички, надела чистый свитер, с всего одной маленькой заплаткой, чёрные колготки, юбку с карманом, хотела сунуть ноги в ботинки, но тут пришёл друг, отругал её, раздел и показал белое платье, принесённое им. Найдёныш замер, он не ожидал такого поворота, не мог поверить в такое, но быстро пришёл в себя, попросил друга выйти, надел подарок, покрутился у зеркала, пошёл к другу, застал его в костюме, похвалил за него, выпил воды, случайно икнул и поехал с другом на свадьбу. В церкви их повенчал священник, друг нацепил кольцо на палец Найдёныша, поцеловал его и повёз друга и гостей в ресторан, там все поели, потанцевали и разошлись. Друг доставил Расторопшу домой, отнёс в спальню, уложил на кровать и вышел покурить. Найдёнышу стало страшно, он впал в ступор, а потом залез под кровать. Вернулся друг, удивился, расстроился, поискал Найдёныша, не нашёл его, не догадался заглянуть под кровать, лёг в одежде на неё и уснул. Найдёныш, услышав храп, вылез, переоделся в ночное и тоже уснул, прижавшись к другу всем телом и согревая его».

Фёдор смотрел из окна и держал Надю за руку, мимо проплывали деревья, постриженные в фигуры и души Толстого, Гоголя, Достоевского и Тургенева. «Бог – это лестница, ведущая одновременно в подвал и на чердак. Бог – лестница, Христос – эскалатор, дух – лифт». Образы эти бежали за трамваем и вопили, кричали, визжали свои произведения, впадающие в стихи Маяковского.