Достоевский. Энциклопедия

Тётка писателя, единокровная (по отцу) сестра М. Ф. Достоевской. Была замужем за художником и архитектором Шером Дмитрием Александровичем (?—1872). С Шер и её семьёй писатель долгие годы никак не мог разделить наследство А. Ф. Куманиной. С её сыном и своим двоюродным братом Шером Владимиром Дмитриевичем Достоевский состоял в переписке (сохранилось по два письма с каждой стороны) по поводу этой тяжбы.

Шидловский Иван Николаевич

(1816–1872)

Друг юности Достоевского; чиновник Министерства финансов, поэт, историк церкви. Братья Достоевские познакомились с ним в 1837 г., когда приехали в Петербург определяться в Главное инженерное училище. Дружба Фёдора с Шидловским носила романтичный и даже экзальтированный характер. Свидетельство этому — письмо 18-летнего Достоевского к брату от 1 января 1840 г.: «О! как ты несправедлив к Шидловскому. Не хочу защищать того, что разве не увидит тот, кто не знает его, и кто не очень переменчив в мненьях — знаний и правил его. Но ежели бы ты видел его прошлый год. Он жил целый год в Петербурге без дела и без службы. Бог знает, для чего он жил здесь; он совсем не был так богат, чтобы жить в Петербурге для удовольствий. Но это видно, что именно для того он и приезжал в Петербург, чтобы убежать куда-нибудь. — Взглянуть на него: это мученик! Он иссох; щеки впали; влажные глаза его были сухи и пламенны; духовная красота его лица возвысилась с упадком физической. Он страдал! тяжко страдал! Боже мой, как любит он какую-то девушку (Marie, кажется). Она же вышла за кого-то замуж. Без этой любви он не был бы чистым, возвышенным, бескорыстным жрецом поэзии… Пробираясь к нему на его бедную квартиру, иногда в зимний вечер (н<а>п<ример>, ровно год назад), я невольно вспоминал о грустной зиме Онегина в Петербурге (8-я глава). Только предо мною не было холодного созданья, пламенного мечтателя поневоле, но прекрасное, возвышенное созданье, правильный очерк человека, который представили нам и Шекспир и Шиллер; но он уже готов был тогда пасть в мрачную манию характеров байроновских. — Часто мы с ним просиживали целые вечера, толкуя Бог знает о чём! О какая откровенная чистая душа! У меня льются теперь слёзы, как вспомню прошедшее! Он не скрывал от меня ничего, а что я был ему? Ему надо было сказаться кому-нибудь; ах, для чего тебя не было при нас! <…> Пришед из лагеря, мы мало пробыли вместе. В последнее свиданье мы гуляли в Екатерингофе. О как провели мы этот вечер! Вспоминали нашу зимнюю жизнь, когда мы разговаривали о Гомере, Шекспире, Шиллере, Гофмане, о котором столько мы говорили, столько читали его. Мы говорили с ним о нас самих, о прошлой жизни, о будущем, о тебе, мой милый. — Теперь он уже давно уехал, и вот ни слуху ни духу о нем! Жив ли он? Здоровье его тяжко страдало; о пиши к нему!

Прошлую зиму я был в каком-то восторженном состоянии. Знакомство с Шидловским подарило меня столькими часами лучшей жизни…»

^{И. Н. Шидловский}

Вскоре Шидловский из Петерубрга уехал к себе в Харьковскую губернию, занимался историей церкви, пробовал найти уединение в монастыре, а затем до конца дней жил в деревне, носил одежду инока-послушника и проповедовал Евангелие крестьянам. Достоевский переписывался с другом юности. Письма писателя не сохранились, известно лишь одно письмо Шидловского к нему от 14 декабря 1864 г., где он писал о тягостном впечатлении, какое произвели на него вести о кончине М. М. Достоевского и М. Д. Достоевской, слухи о болезни самого Достоевского и просил прислать «фотографические карточки» как Фёдора Михайловича, так и покойного брата.

По свидетельству А. Г. Достоевской, муж её особенно любил молодого философа Вл. С. Соловьёва ещё и потому, что он напоминал ему Шидловского. А Вс. С. Соловьёв вспоминал: «Через несколько лет, когда я просил Фёдора Михайловича сообщить мне некоторые биографические и хронологические сведения для статьи о нём, которую я готовил к печати, он говорил мне:

— Непременно упомяните в вашей статье о Шидловском, нужды нет, что его никто не знает и что он не оставил после себя литературного имени. Ради Бога, голубчик, упомяните — это был большой для меня человек, и стоит он того, чтоб его имя не пропало…

Шидловский, по рассказам Достоевского, был человек, в котором мирилась бездна противоречий: он имел “громадный” ум и талант, не выразившийся ни одним писаным словом и умерший вместе с ним…» [Д. в восп., т. 2, с. 204]

Образ Шидловского отразился в какой-то мере в образе Ордынова из «Хозяйке». В подготовительных материалах к «Идиоту» главный герой назван именем Шидловского.

Шиле Аделаида Гавриловна

(1842–1919)