Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры

Текст Бродского вполне зауряден, поэт явно волнуется, закуривает во время монолога и продолжает курить. Если это был экспромт, он не очень получился. И не получилось прорывное содержательное высказывание. Но дело было вовсе не в том, что именно Бродский скажет. Дело было в том, что это говорит именно Бродский. А Бёллю важен был сам факт участия Бродского в фильме – участия в высшей степени знакового. Бёлль сильно рисковал, приглашая к сотрудничеству опального поэта – тот переживал не лучшие свои времена, был преследуем, советские газеты закрепили за ним прозвище «окололитературный трутень». Его клеймили за «паразитический образ жизни», из его стихов выдергивали строки и перевирали их, чтобы компрометация выглядела хоть сколько-то убедительно. Ленинградские газеты регулярно публиковали письма читателей с требованием наказать «тунеядца Бродского».

И были суды над ним. «Постановлением народного суда Дзержинского района гор. Ленинграда от 13 марта 1964 года Иосиф Бродский за тунеядство был выселен из гор. Ленинграда сроком на пять лет. Никакие справки о договорах с издательствами и ходатайства членов Союза писателей СССР не помогли. Дополнительным основанием для вынесения приговора послужили свидетельства о том, что стихи Бродского вредно влияют на молодежь (большая часть свидетелей поэта не знала и со стихами его также знакома не была)»³. В здании суда висело объявление: «Суд над тунеядцем Бродским».

Поэт пережил сердечный приступ, разрыв с любимой женщиной, попытку самоубийства, принудительную судебно-медицинскую экспертизу. О времени, проведенном в психушке, Бродский писал как о худшем времени в своей жизни: «Глубокой ночью будили, погружали в ледяную ванну, заворачивали в мокрую простыню и помещали рядом с батареей. От жара батарей простыня высыхала и врезалась в тело»⁴. Экспертиза обнаружила у поэта «психопатические черты характера», но не отказала ему в трудоспособности. Он пережил ссылку в деревню Архангельской области с обязательным привлечением к труду (имелся в виду только физический труд). Когда в 1968 году он получил приглашение приехать в Англию на поэтический фестиваль, советское посольство в Лондоне заявило: «Такого поэта в СССР не существует».

Но у Генриха Бёлля сомнений в том, что Бродский истинный поэт, не было. До вынужденного отъезда Бродского из СССР оставалось три года. Телевизионный фильм Генриха Бёлля «Достоевский и Петербург» в СССР так ни разу не демонстрировался. Цензура не простила Бёллю участия Иосифа Бродского; на рекомендацию удалить интервью из картины Генрих Бёлль ответил отказом. По воспоминаниям сына писателя Рене Бёлля, «совместное кинопроизводство с Советским Союзом находилось под строгим контролем: агент КГБ сопровождал съемки и следил за каждым кадром фильма. В фильме “документальное” о Ленинграде сильно отличается от того, что в то время показывали в советских “документальных” фильмах»⁵.

Бёллю-сценаристу, несмотря ни на что, советские власти все же не доверяли. А ведь он был самым популярным в СССР западногерманским писателем молодого послевоенного поколения. Его книги прекрасно переводились и издавались в переводах на русском языке миллионными тиражами, намного большими, чем в ФРГ, на его родине. Но такая идиллия неминуемо должна была закончиться – в конце концов Бёллю «отказали от дома» – и с этим связан второй цензурный эпизод картины, отмеченный уже не именем Иосифа Бродского, а именем Александра Солженицына.

Цензурная история фильма Бёлля: Бродский и Солженицын

Вспоминает Раиса Орлова, жена Льва Копелева, товарища Солженицына по Марфинской шарашке: «В 1969 году Бёлль опубликовал большую статью о романе А. Солженицына “В круге первом”, очень высоко его оценив, и предисловие к немецкому изданию романа “Раковый корпус”. Мы с напряжением ждали, – как-то теперь встретит его Москва, как встретимся мы? Ведь теперь все мы оказались в совершенно иной ситуации…

Вокруг А. Солженицына ситуация становилась все более сложной. С одной стороны, ширилась мировая слава, в 1970 году он был награжден Нобелевской премией. С другой стороны – нападки в советской прессе на него усиливались. Бёлль – неустанно, при всех обстоятельствах – защищал Солженицына. Оба непременно хотели встретиться.

15 февраля 1972 г. Прилетели Бёлли. В аэропорту увидели их сначала издали, в очереди к паспортному контролю. Движутся медленно, пропускают, как сквозь шлюзы. Он выглядит измученным. И раньше я знала от Льва о травле: шпрингеровские газеты⁶ обвиняли Бёлля в том, что он вдохновляет террористов и даже помогает им. Неужели этому верят, могут верить? Как ему это должно быть мучительно. Нет, не предназначен он для политической деятельности – ни в каком обществе, ни в какой форме.