Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры

Вскоре после выхода «Записок…» ему станет известен добрый отзыв Л.Н. Толстого о «Записках…», которые тот читал не единожды. Много позже станет известен и другой отзыв: «На днях нездоровилось, и я читал “Мертвый дом”. Я много забыл, перечитал и не знаю лучшей книги изо всей новой литературы, включая Пушкина. Не тон, а точка зрения удивительная – искренняя, естественная и христианская. Хорошая, назидательная книга. Я наслаждался вчера целый день, как давно не наслаждался. Если увидите Достоевского, скажите ему, что я его люблю»³², – писал Толстой Страхову в сентябре 1880 года.

Достоевский искренне обрадуется и только немного огорчится из-за Пушкина.

Отзывы первых русских писателей укрепили Достоевского. Он получил безусловное право напрямую обращаться к обществу, говорить с читателями от своего имени.

Долгий путь к сочинениям «От первого лица»

И все равно путь к «Дневнику писателя», когда Достоевский творчески созрел для его создания, был непрост и долог. На обдумывание проекта уходили месяцы и годы. Сначала на страницах «Записной тетради 1864–1865» среди заметок и заготовок появились записи:

«Журнал в 6 печатных листов в 2 недели.

Подписка по 6 листов.

Газета в 1 и Уг листа без приложений, а роман отдельно.

Весь успех зависит от того, как будут составлены 1-е шесть номеров.

Как можно более известий» (20: 181).

Идея с газетой в полтора листа без приложений так никогда не реализуется, но замысел журнала, выходящего каждые две недели, претерпевал множество вариантов.

«Проект “Записной книги” без подписки.

По 6 печатных листов в две недели.

3 листа “Записной книги”.

3 листа романа.

Pagination suivie.

NB. Итак, всего будет 6 листов в месяц. Полная книга, первая, будет в 36 листов в шесть месяцев.

Роман же прилагается с особым pagination.

Проект газеты в 2 листа в неделю без приложения» (Там же).

Он продумывал объемы в листах, регулярность выпусков, вероятность успеха, зависящего от составления и содержания первых номеров, и даже особую порядковую нумерацию страниц – pagination. А самое главное – он уже тогда, на стадии всего только легкого контура проекта, знал, о чем хочет писать в эту газету и в эту «Записную книгу». В каждом из проектов – газетном ли, журнальном ли – непременно должна была быть и художественная работа, вернее всего – романы. Мечталось и о порядочном заработке – каждая строчка проекта сопровождалась скрупулезными расчетами.

Для «Записной книги» готовился и был составлен черновой текст программы немедленного и повсеместного введения адвокатуры, с которой можно было бы выступить публично; статья «Наши направления. Западники. Славянофилы и реалисты» предназначалась для газеты (20: 181). Но вторая половина шестидесятых была всецело отдана все же романам: «Преступлению и наказанию», сразу после – «Идиоту».

И только взявшись за «Бесов», автор осторожно обозначил замысел еще одного «литературного предприятия». Заговорила о нем героиня романа Лиза Тушина (Дроздова), которая якобы «задумала издание одной полезной, по ее мнению, книги, но по совершенной неопытности нуждалась в сотруднике». «Литературное предприятие было такого рода. Издается в России множество столичных и провинциальных газет и других журналов, и в них ежедневно сообщается о множестве происшествий. Год отходит, газеты повсеместно складываются в шкапы, или сорятся, рвутся, идут на обертки и колпаки. Многие опубликованные факты производят впечатление и остаются в памяти публики, но потом с годами забываются. Многие желали бы потом справиться, но какой же труд разыскивать в этом море листов, часто не зная ни дня, ни места, ни даже года случившегося происшествия? А между тем, если бы совокупить все эти факты за целый год в одну книгу, по известному плану и по известной мысли, с оглавлениями, указаниями, с разрядом по месяцам и числам, то такая совокупность в одно целое могла бы обрисовать всю характеристику русской жизни за весь год, несмотря даже на то, что фактов публикуется чрезвычайно малая доля в сравнении со всем случившимся… Книга должна быть любопытна даже для легкого чтения, не говоря уже о том, что необходима для справок. Это была бы так сказать картина духовной, нравственной, внутренней русской жизни за целый год» (10: 103–104).