Читаем Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры полностью

Четыре мнения на одной газетной полосе – и четыре перпендикулярные друг другу позиции; если бы газетная полоса была больше, то участников дискуссии и «перпендикуляров» было бы, соответственно, больше. Давно замечено: у каждого пушкиниста свой Пушкин, и в биографическом, и в творческом отношении.

Что делать в такой ситуации биографическому кинематографу, как юбилейному, так и постюбилейному?

Нельзя сказать, чтобы кинематограф предъюбилейных лет так же, как и телевидение, страдал перебором пушкинской тематики. Единственная картина этого времени «Романс о поэте» (51 мин)43, созданная режиссером Ю. Рашкиным из отдельных видеоклипов на романсы композитора В. Быстрякова и поэта В. Гоцуленко, должна была демонстрировать разные эпизоды жизни Пушкина и связать их в единую сюжетную линию.

В роли Пушкина – Н. Караченцов: как артист и певец он исполняет романсы в своем облике, а загримированный в состаренного поэта и одетый в костюмы пушкинского времени – только молчит, много ходит по аллеям парков и по дворцовым залам, молча – жестами и взглядами – общается с Анной Керн (А. Неволина) и с молодой цыганкой (она же) и, конечно, с Натальей Гончаровой (О. Кабо) – с ней он венчается, есть и сцена прогулки супругов с четырьмя детьми. Судя по клипу, отношения в семье полны любви и нежности, разве что цыганка-гадалка (Т. Жемчугова-Бутырская) грозно глядит и что-то дурное пророчит. Или замышляет?

Красной линией проходит сцена дуэли, выстрелов, ранения, умирания.

Впрочем, монтаж клипов довольно хаотичен, сюжетная линия условна, каждый может вкладывать в показанные сцены свои познания о жизни поэта или догадываться о них. Хриплый голос исполнителя и его эстрадная манера пения как-то мало согласуются с романсовой стилистикой XIX столетия; молчащий Караченцов на фоне его же поющего создает общее впечатление «наличия отсутствия»: Пушкин вроде есть, но его как бы и нет. Эксперимент на избежание реальной жизни реального поэта и его жизненной драмы кажется не слишком удачным – к тому же тринадцать романсов музыкально монотонны и однообразны.

Иначе как экспериментом нельзя назвать и короткометражный (26 мин) мультипликационный фильм режиссера Л. Носырева по мотивам одноименного сказа Б. Шергина о Пушкине44. В 1934 году писатель-фольклорист и художник Б. Шергин в преддверии пушкинского юбилея 1937 года приезжал в село Сура, находящееся на реке Пинега, и рассказывал там местным жителям о великом поэте. Люди неграмотные, но обладающие поэтическим даром, отразили услышанное в оригинальных пересказах, своеобразно понятых, эмоционально насыщенных, поэтически образных: так появился «пинежский» рассказ о Пушкине.

Три девицы под окном прядут пряжу и рассказывают друг другу о жизни Пушкина. У одной из них на веретене висит портрет поэта – белокурого кудрявого голубоглазого деревенского мальчика, родившегося в крестьянской избе, с детства бойкого, хулиганистого, зато много читающего.

«Родился умной, постатной, разумом быстрой, взором острой, всех светло видел… Всяку грамоту навык, иноземску и русску… Возрастом поспел рано, красивенькой, пряменькой такой, все бы пел да веселился.

У его молодость широка была, и к женскому полу подпадывал, и это умел не худо. Долго молодцевал-то, долго летал по подругам… У других писателей колосина, и мякина, и зерно – в одно место, у Пушкина – хлеб чистой»45.

Крестьянки на свой лад рассказывают, как отдал батя мальчишку-хулигана в лицей премудростям учиться, а когда Саша выучился, стал писать сказки да рассказы, которые никто до него на Руси не писывал. Много-много стихов он написал и прославился на всю Россию-матушку. А потом полюбил он красну девицу Наташу красоты неописуемой. «Только привела Александра эта любовь к смертушке лютой…»

Три сказительницы сидят в комнате, поют песню «Буря мглою небо кроет» и сказывают свой сказ. Встают картинки из жизни маленького Пушкина, затем взрослого, затем женатого на девице красоты неписаной, но красота то эта его и сгубит. А далее дуэль – подстрекатель царь, исполнитель – наемник-иноземец, стрелявший не в очередь, нечестно. Убийца. Виноваты все трое – ледащая жена, гораздая по гулянкам бегать, царь, охочий до чужих жен, фальшивый кавалер на жалованье у царя.

Это был очень «правильный» сюжет для массовых настроений юбилейного года: мифы о Пушкине, составленные по уже опробованной схеме, пришли в народ, в самую его гущу, в наивной, простодушной (и тем более убедительной) форме. В немой картине 1927 года «Поэт и царь» трагическая кончина Пушкина от рук иноземца-наемника была, как мы помним, напрямую связана с Николаем I, который ненавидел поэта и за его стихи, и за то, что был помехой в любовной интриге с Натальей Николаевной.

Исполнителем убийства был Дантес, заказчиком – император. Остальные – пешки при дворе.

Модель образца 1937 года.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное