Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади

Четырехэтажный дом № 88 в его современном виде был построен неизвестным архитектором во второй четверти XIX в. для купца Алексея Калугина. Его «строгий безордерный, несколько монотонный фасад характерен для последней стадии классицизма», — пишут об облике дома Калугина историки архитектуры Невского проспекта^[519]. Краешек этого здания можно видеть на акварели Ф. Баганца 1855 г., изображающей два соседних дома — № 90 и 92^[520]. В первой половине 1870-х гг., когда домовладелицей была внучка Алексея Калугина — Ольга Федоровна Калугина (в замужестве Янсон), в квартире № 101 этого огромного особняка жила дочь легендарного героя Отечественной войны 1812 года, поэта-партизана Дениса Давыдова — Юлия Денисовна Засецкая. В ее салоне не однажды бывал Достоевский. Здесь во время Великого поста 1874 г. писатель, по его собственному позднейшему свидетельству на страницах мартовского выпуска «Дневника писателя» 1876 г., слушал проповедь английского миссионера-евангелиста лорда Г. У. Редстока^[521].

Невский проспект. Вид на дом № 88. Гравюра по рисунку В. Новозова. 1891

Сэр Гренвилл Аугустус Уильям Уолдгрейв лорд Редсток (1831–1913) происходил из аристократического баронского рода, имевшего ирландские корни; его дед и отец были адмиралами. В Оксфордском университете он изучал историю и естествознание. Принимая участие в Крымской войне 1853–1856 гг., Редсток заболел тяжелой формой лихорадки, и жизнь его висела на волоске. Во время болезни в нем обострилось сознание своей греховности и вины перед Богом, разрешившееся религиозным кризисом и «обращением»: по его собственному свидетельству, ему открылось, что как его личные грехи, так и грехи каждого человека уже омыты святой кровью Христа и что все уверовавшие в Него и покаявшиеся уже спасены. Это сознание наполнило его душу неземным счастьем. Так в Редстоке утвердился главный протестантский вероучительный тезис об оправдании верой (sola fide) — верой в искупительную жертву Спасителя. «Необходимость духовного возрождения человека верой во Иисуса Христа»^[522] стала главным пунктом его религиозных убеждений. В последующие годы в его жизни совершились не только внутренние, но и внешние изменения. Он распродал значительную часть своего имения, отказался от помощи слуг. В возрасте тридцати трех лет в звании полковника Редсток вышел в отставку и занялся миссионерской деятельностью, объехав с проповедью евангельского откровения многие европейские страны, а также Индию. В 1874 г. по приглашению Ю. Д. Засецкой^[523] около 18–21 февраля он приехал в столицу Российской империи.

Собиравшие большое число участников проповеди и духовные беседы лорда Редстока в нескольких петербургских великосветских салонах в середине 1870-х гг. явились характерной чертой времени. «Семидесятые годы, — писал об этой эпохе Г. В. Флоровский, — были временем острого религиозно-моралистического возбуждения, на верхах и в низах сразу. <…> Это был рецидив сентиментализма, новый пароксизм этого упрощающего душевного утопизма, слишком однозначно разрешающего трагические противоречия и столкновения жизни добрыми чувствами и советами… <…> Таков прежде всего „великосветский раскол“, вызванный в Петербурге в 70-х годах проповедью лорда Г. В. Редстока»^[524]. «Великосветским расколом», намекая на значительное число титулованных особ среди последователей Редстока, назвал это религиозное движение в петербургских верхах Н. С. Лесков^[525]. Он же ядовито охарактеризовал редстокизм как «религиозную маниловщину»^[526]. Последнее определение очень хорошо комментирует замечание о лорде Редстоке, принадлежащее А. А. Толстой: «Природу человеческую он вовсе не знает и даже не обращает на нее внимания, потому что по его системе каждый человек может в одну секунду развязаться со своими страстями и дурными наклонностями только по одному желанию идти за Спасителем…»^[527] Впечатление «маниловщины» оставляла и та исключительная легкость, с которой «лорд-апостол» «отпускал грехи» всем желающим, разъясняя, что они верою своею уже оправданы перед Господом^[528].

«В число ближайших и непосредственных последователей учения Редстока входили титулованные особы, приближенные царского двора, что придавало этому сектантскому движению характер отнюдь не безобидного уклонения от православия <…>. Некоторые имена были особенно на слуху: барон М. М. Корф (гофмейстер), граф А. П. Бобринский (министр путей сообщения в 1871–1874 годах), графиня Е. И. Шувалова, жена посла в Англии в 1874–1879 годах), княжна М. М. Дондукова-Корсакова, княгиня Н. Ливен, Е. И. Черткова (урожд. графиня Чернышева-Кругликова, мать секретаря Л. Толстого), княгини К. Голицына и В. Ф. Гагарина, дипломат и государственный деятель Ф. Г. Тернер, полковник в отставке В. А. Пашков, один из богатейших людей России…» и др.^[529]