Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади

«Знаю, — говорит он своему другу, — что завтра соберется целая ярмарка. Таким образом, надо полагать, что все образованнейшие люди столицы, дамы высшего общества, иноземные посланники, юристы и прочие здесь перебывают. Мало того: станут наезжать из многосторонних провинций нашей обширной и любопытной империи. <…> Стану поучать праздную толпу. Наученный опытом, представлю из себя пример величия и смирения перед судьбою. Буду, так сказать, кафедрой, с которой начну поучать человечество. <…> Из крокодила выйдет теперь правда и свет. Несомненно изобрету новую собственную теорию новых экономических отношений <…>. Опровергну всё и буду новый Фурье».

Он мечтает: «Если не Сократ, то Диоген, или то и другое вместе, и вот будущая роль моя в человечестве». «Каждое слово мое будет выслушиваться, каждое изречение обдумываться, передаваться, печататься»: «государственному мужу сообщу мои проекты; с поэтом буду говорить в рифму; с дамами буду забавен и нравственно мил…» Мысль его заносится не менее чем до вопросов «об улучшении судьбы всего человечества», намерения — до задач «перевернуть судьбу человечества».

Первая часть обрывается на том, что на следующий день, не дожидаясь, когда закончится присутствие, Семен Захожий «пораньше улизнул из канцелярии, чтоб побывать в Пассаже и хоть издали посмотреть, что там делается, послушать разные мнения и направления…» С новой сцены в магазине крокодильщика, очевидно, и должна была начинаться вторая часть. Но, повторим, из-за краха журнала «Эпоха» продолжения не последовало.

Среди набросков дальнейшего развития сюжета планы Ивана Матвеича печатать «Записки из крокодила» или «издавать сатирический орган», вести журнальную и газетную полемику «Парад» известных современных литераторов и журналистов, которые, один за другим, должны были появиться в Пассаже, в магазине крокодильщика (среди них издатель «Волоса» — газеты «Голос» — Андрей Краевский). Конфликт с хозяином-немцем, который, когда наплыв посетителей стал ослабевать, должен был настаивать, чтобы вместо утопических прожектов Иван Матвеич пел бы из крокодила под шарманку французские шансонетки. Намерение героя подать прошение, чтобы изменяющую ему жену отправили в Сибирь по этапу, и т. п.

В финале планировалось «изрыгновение» крокодилом героя. Немец должен был требовать, чтобы тот вернулся «на место»: «Ступайт. Влезайт опять… Але, марш!» Сомнения Ивана Матвеича, «когда вылез»: «Примут ли на службу? Правда, меня показывали за деньги. Но кто же не показывает теперь себя за деньги».

Истории создания «Крокодила» Достоевский коснулся через восемь лет, в 1873 г., в одном из выпусков «Дневника писателя», который печатался тогда главами на страницах редактируемого им еженедельника «Гражданин». В частности, он здесь упоминает, что действительно года за полтора до начала работы его над повестью, то есть где-то в середине 1863 г., «в Петербурге в Пассаже какой-то немец показывал за деньги крокодила» и это обстоятельство натолкнуло его на мысль «написать одну фантастическую сказку, вроде подражания повести Гоголя „Нос“». «Никогда еще не пробовал я писать в фантастическом роде, — продолжает Достоевский. — Это была чисто литературная шалость, единственно для смеху. Представилось, действительно, несколько комических положений, которые мне захотелось развить».

Своего героя, проглоченного крокодилом, он представляет чем-то вроде другого гоголевского персонажа — Хлестакова. Это человек «еще молодой, но заеденный самолюбием; прежде всего дурак <…>. Он комически уверен в своих великих достоинствах; полуобразован, но считает себя чуть не за гения, почитается в своем департаменте за человека пустейшего и постоянно обижен всеобщим к нему невниманием». Оказавшись в исключительных обстоятельствах в утробе крокодила, он пытается, воспользовавшись ситуацией, осуществить свои непомерные амбиции.

Так излагает свой замысел сам Достоевский, характеризуя его как «литературную шалость». Но современники усмотрели в фантастическом сюжете скрытую подоплеку. Писатель сообщает, что об этом ему поведал Н. Н. Страхов. «Знаете, что там думают? — сказал он ему. — Там уверены, что ваш „Крокодил“ — аллегория, история ссылки Чернышевского, и что вы хотели выставить и осмеять Чернышевского». Идеолог-утопист, вознамерившийся стать «новым Фурье» и, будучи проглоченным крокодилом, вещающий из утробы чудовища, развивая прожекты «улучшения судьбы всего человечества», — это арестованный в 1862 г. Чернышевский, который, будучи посаженным в Петропавловскую крепость и находясь под следствием по политическому обвинению, создает там (и публикует в 1863 г. в журнале «Современник») роман «Что делать?», содержащий воплощенную в художественной форме философскую доктрину «разумного эгоизма» и утопическую картину грядущего социалистического общества.

Н. Г. Чернышевский. Фотография В. Лауфферта. Петербург. 1859