Достоевский во Франции. Защита и прославление русского гения, 1942–2021

Помимо деятельности на посту главного редактора журнала «Change» Фай прославился как один из организаторов французского «Союза писателей», который был создан в 1968 году как площадка поддержки чехословацких интеллектуалов — участников Пражской весны[508], а со временем превратился в Центр исследований смысла литературы в кризисном мире, с 2000 года Фай является президентом этого существующего до сих пор писательского объединения.

Наверное, самый громкий скандал, связанный с именем Фая, в новейшей интеллектуальной истории Франции был вызван его «Письмом о Деррида», опубликованном в 2013 году в ознаменование 30-летнего юбилея Международного философского коллегиума. В своем памфлете мыслитель, стоявший у истоков создания этой уникальной философской институции, получившей широкое международное признание, обвинял бывшего единомышленника в том, что благодаря его трудам Международный философский коллегиум превратился в машину пропаганды нацистской философии Хайдеггера. Письмо вызвало резкую отповедь со стороны виднейших философов Франции, чья критика, впрочем, касалась скорее деталей аргументации памфлетиста, нежели сути проблемы[509]. Сам Фай задолго до появления «Черных тетрадей» разоблачал связи философии Хайдеггера с идеологией национал-социализма и антисемитизмом («Ловушка. Хайдеггеровская философия и нацизм», 1994).

Собственно философские труды Жана-Пьера Фая отмечены печатью поэтического дара, пронизаны острым ощущением власти языка над мышлением и неизменно дышат жарким полемическим духом, что в совокупности создает своеобразный эффект остранения или даже отстранения, удаления его письма от университетской, или академической, манеры философствования.

Возвращаясь к самой книге, заметим также, что если имя Достоевского присутствует в подзаголовке, то в содержании оно пропадает, зато в нем появляется целый ряд других имен собственных, которые по меньшей мере на уровне содержания несколько скрывают русскую тему, заявленную в названии. Тем не менее глава «Отрицание из подполья», посвященная проблематике русского нигилизма, заключает в себе довольно примечательную концепцию русского нигилизма с разбором трудов и дней таких деятелей русской литературы и русского революционного движения, как М. А. Бакунин, Ф. М. Достоевский, С. Г. Нечаев, И. С. Тургенев, Н. Г. Чернышевский. Существенным дополнением этого разбора следует считать анализ рецепции творчества Достоевского и исканий русских нигилистов в философии Ницше.

Прежде чем приступить к разбору концепции этой работы, добавим несколько слов в отношении композиции. Как уже говорилось, книга разбита на две «партитуры», внутри которых в свою очередь выделен ряд «эпизодов». При этом авторы выбирают для обозначения этой минимальной формы научного повествования довольно необычное слово «sequence». Это слово, с одной стороны, может отсылать к понятию «эпизод», как оно фигурирует в «Морфологии волшебной сказки» В. Проппа, где это понятие обозначает комбинацию трех по меньшей мере функций, или повествовательных единиц, которые русский исследователь называл «ходами». С другой стороны, лексема «sequence» может соотноситься с понятием «секвенции», которое обозначает либо разновидность средневековых католических песнопений, либо повторение небольшого мотива на различных ступенях восходящей или нисходящей гаммы. Учитывая внимание Фая к русским формалистам, отдельные тексты которых увидели свет на французском языке именно на страницах журнала «Change», нельзя исключить того, что использование это слова было своего рода данью автора его структуралистскому прошлому, впрочем, не очень продолжительному. Вместе с тем невозможно не заметить, что понятие «секвенции» больше соответствует понятию «партитуры», использованному авторами для обозначения двух частей сочинения: речь идет, разумеется, не столько о музыкальности как таковой, сколько о перекрестном значении повторяемости и последовательности — словом, определенного рода поэтичности текста. Это замечание поэтологического характера отнюдь не умаляет философской концепции работы «Скрытая история нигилизма»; напротив, оно призвано прояснить едва ли не главный повествовательный прием, который используют авторы в своей работе с текстами: речь идет об анализе постоянно возникающих повторов тех иных мотивов в употреблении понятия «нигилизма» у избранного круга авторов: Якоби, Достоевского, Хайдеггера, Ницше.