Достоевский во Франции. Защита и прославление русского гения, 1942–2021

Основным препятствием на пути к построению «генеалогии» нигилизма является, по признанию самих авторов, невозможность «схватить» понятие, пребывающее в процессе непрерывного становления, которое обусловлено не только сменой типов дискурса, но и его связью с конкретными политическими практиками. В целях обнаружения механизма, призванного обеспечить непрерывность нарратива, авторы предпринимают небезынтересную попытку обнаружить инстанцию, аналогичную трансцендентальному единству апперцепции И. Канта.

Понятие «нигилизм» проникло в философский язык в период Великой французской революции и связано с именем А. Клоотса. Согласно Клоотсу, Республика прав человека не может быть ни деистской, ни атеистической, она является нигилистической и содержит в себе отрицание всякой, даже негативной связи с богом (théos). Нигилизм, таким образом, интерпретируется им как радикальная позиция, направленная на полное уничтожение религиозного культа.

Коэн-Алими подчеркивает, что такого рода дефиниция, данная через отрицание — «ни деизм, ни атеизм», — с неизбежностью отсылает к тому, что она отрицает, не исчерпывая при этом природы самого нигилизма. Следовательно, мы оказываемся перед лицом предельной абстракции, обреченной на постоянную трансформацию и наращивание смыслов.

Следующий ключевой этап формирования понятия «нигилизм» связывается авторами с философией религии Ф. Г. Якоби. Выступив с критикой рационализма, обнаружившего свое бессилие в невозможности доказать бытие Бога, Якоби противопоставил дискурсивному способу познания реальности интуитивное. При этом критика интеллектуальной традиции Просвещения осуществляется им в пространстве художественного произведения. В романе «Вольдемар» Якоби, продолжая начатый им критический анализ рационализма, демонстрирует, что жизнь не подчиняется описанию рассудочными категориями. По этой причине всякая философия, поднимающаяся в постоянно прогрессирующей рефлексии над чувственно воспринимаемым к сверхчувственному и бесконечному, обречена потеряться в абсолютном Ничто.

В одной из работ Канта докритического периода «Единственно возможное основание для доказательства бытия Бога» Якоби обнаруживает идею, согласно которой существование должно быть понято как абсолютное полагание вещи, а значит, не может рассматриваться в качестве предиката в привычном его понимании:

Существование есть абсолютное полагание вещи, и этим оно отличается от любого другого предиката, который, как таковой, всегда полагают в отношении какой-то другой вещи. Понятие полагания совершенно простое, оно тождественно с понятием о бытии вообще[512].

По мысли Коэн-Алими, принципиально важным является то, что эта идея развивается мыслителем в рамках не-философского (non-philosophique[513]) дискурса. Его интерпретация существования как допредикативного в данном случае располагается вне поля философии, оспаривая тем самым ее право на познание жизни и Абсолюта.

Дальнейшее развитие темы нигилизма Якоби рассматривается авторами труда через его полемику с представителями классической немецкой философии. Так, учение Канта, ведущее к нигилизму с всеразрушающей силой, в его представлении утверждает бессилие разума и буквально уничтожает одну за другой способности субъекта. Опирающееся одновременно на чувственность и рассудок познание оказывается бессильным как перед непосредственно данным эмпирическим порядком вещей, так и перед бесконечным. Для Якоби, у которого, по словам Гегеля, бесконечное предстает «аффицированным субъективностью, как инстинкт, побуждение (Trieb), индивидуальность»[514], вера в кантианской философии является пустой, формальной и абстрактной.

Якоби также употребляет понятие «нигилизм» для характеристики «Наукоучения» И. Г. Фихте. Он полагает, что выстраиваемая Фихте конструкция абсолютного «Я» представляет собой не что иное, как результат абстрагирования «Я» эмпирического, которое в очередной раз приводит к растворению в Ничто. Подобная мыслительная конструкция не может служить инструментом познания истины, поскольку всякое подлинное знание имеет своим источником лишь откровение и веру в живого Бога.