Достоевский во Франции. Защита и прославление русского гения, 1942–2021

«Смерть Бога» и есть опустошение истинного потустороннего мира, которое приводит к утрате ориентиров и целей. Тем не менее нигилизм не устраняет ценность как таковую, но выражает ее в «отвращении» и «ничто» как самой крайней его форме[523]. Поэтому способ преодоления его состоит в переоценке самого понимания ценности, созидании ценности «посюстороннего», «возвращении земле ее цели».

Философией Ницше открывается новая страница в истории нигилизма. Он уже не может быть сведен к политическим дебатам или редуцирован к литературному концепту. Развертки нигилизма, заданные двумя диспозитивами и пересечением двух режимов дискурса, претерпевают радикальные изменения в его философии. По мысли Коэн-Алими, Ницше формирует новую «эпистему»: нигилизм наделяется здесь психологическими характеристиками и предстает как диагноз, поставленный философом всей западноевропейской мысли.

Вышеописанные рассуждения продолжает в Партитуре 2 «Скрытой истории…», бóльшая часть которой посвящена рецепции ницшеанской философии Хайдеггером, и в частности его интерпретации падения космологических ценностей.

Нигилизм понимается Хайдеггером как «исторический процесс, в ходе которого „сверхчувственное“ в его господствующей высоте становится шатким и ничтожным, так что само сущее теряет ценность и смысл»[524]. В силу этого он есть «сама история сущего»[525]. Конец метафизики, выраженный формулой «Бог умер», не равен, однако, концу истории. Этот этап Хайдеггер именует «классическим нигилизмом», основанным на принципе «переоценки всех ценностей», которым, как он утверждает, Ницше обозначил собственную «метафизическую позицию внутри истории западной метафизики»[526].

«Психология» Ницше как вопрошание о психическом, «живом», детерминирует становление в смысле «воли к власти». Воля, по Хайдеггеру, есть «основная черта всего сущего»[527], истиной о котором является метафизика, поэтому «психологию» Ницше он представляет равнозначной метафизике:

Метафизику Ницше и тем самым сущностное основание «классического нигилизма» можно теперь яснее очертить как метафизику безусловной субъективности воли к власти[528].

Атрибуцию вышеописанной позиции Ницше Фай расценивает как «фальсификацию». В подтверждение своих доводов автор приводит следующие фрагменты из «Воли к власти»:

Но как только человек распознает, что этот новый мир создан им только из психологических потребностей и что он на это не имел решительно никакого права, возникает последняя форма нигилизма, заключающая в себе неверие в метафизический мир, — запрещающая себе веру в истинный мир[529].

Мораль ограждала неудачников, обездоленных от нигилизма, приписывая каждому бесконечную ценность, метафизическую ценность, и указуя им место в порядке, не совпадающем ни с мирской властью, ни с иерархией рангов, — она учила подчинению, смирению и т. д. Если предположить, что вера в эту мораль погибнет, то неудачники утратят свое утешение — и погибнут тоже[530].

Тем самым Фай демонстрирует, что метафизика и нигилизм находятся здесь в отношениях радикальной оппозиции, и это полностью опровергает хайдеггеровскую интерпретацию, которая понимается исследователем как «контрвысказывание».

Причины искажения ницшеанской философии автор усматривает исключительно в историко-политическом контексте Третьего рейха. Известно, что национал-социалистический философ Эрнст Крик указал на то, что концепция Хайдеггера, принесшая Миф в жертву Логосу, способствовала разложению немецкого народа и представляла собой метафизический нигилизм, который, как считал Крик, охватывал всю историю европейской философской традиции, от Парменида до Гегеля и Хайдеггера. Завершение периода ошибок и заблуждений связывалось им с торжественной победой Мифа над Логосом.