Читаем Достойное общество полностью

Но так ли это на самом деле? Не отрицаю, существуют «парни», которые смотрят на «куколок» вышеописанным образом, однако я уверен, что даже самые вульгарные мачо видят женщин не только через призму маркеров сексуальности. Несмотря на то что, руководствуясь своей похотью, такие люди в основном ориентируются на сексуальные аспекты внешности, такие как цвета, размеры и формы, нельзя отрицать, что даже они восприимчивы к человеческой улыбке. Хотя вид глазеющих на «куколок» «парней» оказывает во многих отношениях угнетающее воздействие на наблюдателя со стороны, это не идет ни в какое сравнение с удручающими примерами буквальной невосприимчивости к проявлениям человеческого, которые, собственно, нас интересуют.

Игнорирование людей и восприятие их как недолюдей

С моей точки зрения, идея о том, что любой, кто не видит в другом человека, априори подвергает его унижению, не находит подтверждения. Если бы унижающий действительно был способен воспринимать унижаемого как в прямом смысле слова нечеловека, то для последнего это, на первый взгляд, могло бы служить весомой причиной чувствовать себя униженным. Однако на деле унижающий не обязательно воспринимает унижаемого не как человека. Люди воспринимают других людей как людей. Этот человеческий аспект восприятия не всегда связан с гуманным, то есть сострадательным, отношением к другим. Человечный способ видения других всего лишь предполагает их восприятие в рамках системы понятий человеческой психологии – восприятие человеческого тела и в первую очередь человеческого лица в качестве индикатора психологических состояний. Особенности восприятия людей не зависят от нашей воли в той же мере, что и восприятие цветов. Человек, который принял жену за шляпу, чей случай был замечательно описан Оливером Саксом в одноименной книге, страдал именно от такого дефекта восприятия21. Этот человек был очень болен. Однако если полная неспособность к восприятию человеческого в людях обнаруживается лишь в некоторых исключительных случаях, то практика намеренного игнорирования других гораздо более обыденна. Достичь этого эффекта нетрудно – причем как намеренно, так и ненароком. Не замечать кого-то вовсе не значит отводить взгляд, чтобы не видеть нежелательного человека. Помимо прочего, игнорирование людей подразумевает, что на них не обращают внимания: на них смотрят, но их не замечают. Воспринимать людей не как фигуры, а как фон – это тоже способ игнорировать их, в чем-то схожий с овеществляющим взглядом на представителей человеческой расы. Однако в данном случае речь все же не идет о варианте восприятия человека как вещи. Здесь скорее имеет место другое: человека не видят, точнее не обращают на него никакого внимания. Поэт Дэнис Силк пишет о «порошке-невидимке», которым, так сказать, посыпаны работающие в Израиле арабы с оккупированных территорий – порошке, который делает их невидимыми: «Хороший араб должен работать, а не мозолить глаза»22.Тема незамечания другого красной нитью проходит через всю антиколониальную литературу об унижении. В плане восприятия унижение коренного жителя выражается во взгляде, направленном не на него, а «сквозь» него, словно он прозрачен. Что значит смотреть «сквозь» кого-то? Важной смысловой составляющей такого взгляда является восприятие в качестве нормы чего-то, что не должно восприниматься как нормальное с моральной точки зрения. Относиться к чему-то как к норме – значит воспринимать это что-то как должное и само собой разумеющееся, как нечто безопасное и стабильное. Нормальное позволяет нам не вдаваться в детали нашего окружения и воспринимать его как знакомый и не требующий пристального изучения пейзаж, ведь предполагается, что в его рамках все движется и происходит именно так, как должно. Для уважающего себя коренного населения опыт колониального гнета унизителен в первую очередь тем, что пришельцы-колонизаторы воспринимают окружающую действительность как норму, то есть не видят ничего для себя угрожающего в среде, которая, по мнению гордых туземцев, должна быть пропитана признаками угрозы возмездия со стороны угнетаемых. Гордые туземцы хотят, чтобы хозяева-колонизаторы воспринимали их как угрозу, стремятся выглядеть угрозой в глазах своих поработителей. С точки зрения коренных народов, хозяева-колонизаторы должны подвергаться угрозе и должны чувствовать эту угрозу, исходящую с их стороны. Если колонизаторы не чувствуют никакой для себя угрозы и все вокруг кажется им нормальным, то это и есть унизительное свидетельство беспомощности покоренных туземцев.

Перейти на страницу:

Все книги серии Интеллектуальная история

Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века
Поэзия и полиция. Сеть коммуникаций в Париже XVIII века

Книга профессора Гарвардского университета Роберта Дарнтона «Поэзия и полиция» сочетает в себе приемы детективного расследования, исторического изыскания и теоретической рефлексии. Ее сюжет связан с вторичным распутыванием обстоятельств одного дела, однажды уже раскрытого парижской полицией. Речь идет о распространении весной 1749 года крамольных стихов, направленных против королевского двора и лично Людовика XV. Пытаясь выйти на автора, полиция отправила в Бастилию четырнадцать представителей образованного сословия – студентов, молодых священников и адвокатов. Реконструируя культурный контекст, стоящий за этими стихами, Роберт Дарнтон описывает злободневную, низовую и придворную, поэзию в качестве важного политического медиа, во многом определявшего то, что впоследствии станет называться «общественным мнением». Пытаясь – вслед за французскими сыщиками XVIII века – распутать цепочку распространения такого рода стихов, американский историк вскрывает роль устных коммуникаций и социальных сетей в эпоху, когда Старый режим уже изживал себя, а Интернет еще не был изобретен.

Роберт Дарнтон

Документальная литература
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века
Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века

Французские адвокаты, судьи и университетские магистры оказались участниками семи рассматриваемых в книге конфликтов. Помимо восстановления их исторических и биографических обстоятельств на основе архивных источников, эти конфликты рассмотрены и как юридические коллизии, то есть как противоречия между компетенциями различных органов власти или между разными правовыми актами, регулирующими смежные отношения, и как казусы — запутанные случаи, требующие применения микроисторических методов исследования. Избранный ракурс позволяет взглянуть изнутри на важные исторические процессы: формирование абсолютистской идеологии, стремление унифицировать французское право, функционирование королевского правосудия и проведение судебно-административных реформ, распространение реформационных идей и вызванные этим религиозные войны, укрепление института продажи королевских должностей. Большое внимание уделено проблемам истории повседневности и истории семьи. Но главными остаются базовые вопросы обновленной социальной истории: социальные иерархии и социальная мобильность, степени свободы индивида и группы в определении своей судьбы, представления о том, как было устроено французское общество XVI века.

Павел Юрьевич Уваров

Юриспруденция / Образование и наука

Похожие книги

Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать
Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать

Сегодня мы постоянно обмениваемся сообщениями, размещаем посты в социальных сетях, переписываемся в чатах и не замечаем, как экраны наших электронных устройств разъединяют нас с близкими. Даже во время семейных обедов мы постоянно проверяем мессенджеры. Стремясь быть многозадачным, современный человек утрачивает самое главное – умение говорить и слушать. Можно ли это изменить, не отказываясь от достижений цифровых технологий? В книге "Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать" профессор Массачусетского технологического института Шерри Тёркл увлекательно и просто рассказывает о том, как интернет-общение влияет на наши социальные навыки, и предлагает вместе подумать, как нам с этим быть.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Шерри Тёркл

Обществознание, социология
Социология. 2-е изд.
Социология. 2-е изд.

Предлагаемый читателю учебник Э. Гидденса «Социология» представляет собой второе расширенное и существенно дополненное издание этого фундаментального труда в русском переводе, выполненном по четвертому английскому изданию данной книги. Первое издание книги (М.: УРСС, 1999) явилось пионерским по постановке и рассмотрению многих острых социологических вопросов. Учебник дает практически исчерпывающее описание современного социологического знания; он наиболее профессионально и теоретически обоснованно структурирует проблемное поле современной социологии, основываясь на соответствующей новейшей теории общества. В этом плане учебник Гидденса выгодно отличается от всех существующих на русском языке учебников по социологии.Автор методологически удачно совмещает систематический и исторический подходы: изучению каждой проблемы предшествует изложение взглядов на нее классиков социологии. Учебник, безусловно, современен не только с точки зрения теоретической разработки проблем, но и с точки зрения содержащегося в нем фактического материала. Речь идет о теоретическом и эмпирическом соответствии содержания учебника новейшему состоянию общества.Рекомендуется социологам — исследователям и преподавателям, студентам и аспирантам, специализирующимся в области социологии, а также широкому кругу читателей.

Энтони Гидденс

Обществознание, социология
Knowledge And Decisions
Knowledge And Decisions

With a new preface by the author, this reissue of Thomas Sowell's classic study of decision making updates his seminal work in the context of The Vision of the Anointed. Sowell, one of America's most celebrated public intellectuals, describes in concrete detail how knowledge is shared and disseminated throughout modern society. He warns that society suffers from an ever-widening gap between firsthand knowledge and decision making — a gap that threatens not only our economic and political efficiency, but our very freedom because actual knowledge gets replaced by assumptions based on an abstract and elitist social vision of what ought to be.Knowledge and Decisions, a winner of the 1980 Law and Economics Center Prize, was heralded as a "landmark work" and selected for this prize "because of its cogent contribution to our understanding of the differences between the market process and the process of government." In announcing the award, the center acclaimed Sowell, whose "contribution to our understanding of the process of regulation alone would make the book important, but in reemphasizing the diversity and efficiency that the market makes possible, [his] work goes deeper and becomes even more significant.""In a wholly original manner [Sowell] succeeds in translating abstract and theoretical argument into a highly concrete and realistic discussion of the central problems of contemporary economic policy."— F. A. Hayek"This is a brilliant book. Sowell illuminates how every society operates. In the process he also shows how the performance of our own society can be improved."— Milton FreidmanThomas Sowell is a senior fellow at Stanford University's Hoover Institution. He writes a biweekly column in Forbes magazine and a nationally syndicated newspaper column.

Thomas Sowell

Экономика / Научная литература / Обществознание, социология / Политика / Философия