Достойное общество

Здесь требуются некоторые пояснения. Когда мы апеллируем к презумпции невиновности, к примеру говоря про кого-то: «Он невиновен до тех пор, пока не будет доказано обратное», – мы не подкрепляем эту презумпцию статистическими доказательствами того, что большинство людей, предстающих перед судом, в итоге оказываются невиновными. К тому же, скорее всего, это будет не так. Обоснование презумпции невиновности носит нравственный характер: оно призвано снизить долю судебных ошибок, результатом которых может стать наказание невиновных, и находит свое выражение в высказываниях следующего рода: «Пусть лучше пять преступников избегут наказания, чем один невиновный попадет за решетку». В этом мы руководствуемся нашим представлением о том, какого рода ошибок следует избегать в первую очередь. Судебная ошибка, влекущая за собой наказание невиновного человека, кажется нам более серьезной по сравнению с ошибкой, вследствие которой виновный остается безнаказанным. Аналогичным образом должна действовать и презумпция правоты уязвимой группы в трактовке предположительных актов унижения, совершенных в ее адрес. Из этого следует, что трактовка, на которой настаивает такая группа, должна приниматься как верная, пока и если не будет доказано обратное34. Несколько лет назад в Пенсильванском университете белый студент наградил чернокожую женщину, которая в позднее время суток нарушала тишину возле общежития в компании других членов братства чернокожих студентов, эпитетом «водная буйволица». Этот инцидент наделал много шума, потому что женщина и ее друзья восприняли этот эпитет как замечание расистского характера, несмотря на то что белый студент категорически отрицал наличие расистского подтекста в своем высказывании. В числе прочего обвинители настаивали, что эпитет должен квалифицироваться как расистский, поскольку водяной буйвол – это африканский вид животных и шкура у него черного цвета (на самом деле водяной буйвол происходит из Азии и шкура у него коричневого цвета, но разве кто-то об этом знает?). Университетская комиссия по расследованию инцидента заключила, что право трактовки высказывания должно оставаться за тем, кому оно было адресовано, подтвердив тем самым наличие в нем расистского подтекста. Я не отстаиваю здесь правильность этой позиции. При помощи данного примера я лишь хочу продемонстрировать существование презумпции правоты чернокожей студентки.

Этический принцип милосердия к уязвимым группам и их интерпретациям должен уравновешиваться другим принципом, который можно сформулировать следующим образом: все, что воспринимается не как унижение, а как критика из уст «своих» (то есть тех, кто к таким группам принадлежит), должно восприниматься точно так же и из уст «других» (то есть тех, кто к таким группам не принадлежит). Безусловно, одни и те же выражения могут сильно отличаться по смысловому наполнению в зависимости от того, используются ли они в контексте внутригрупповой или межгрупповой коммуникации. Тем не менее основной принцип, которого следует придерживаться в таких случаях, остается прежним: общество не имеет права отдавать предпочтение ни одной из сторон и решать, что одни и те же высказывания будут расцениваться либо как критические, либо как унизительные в зависимости от того, используются ли они внутри группы или адресуются ей извне. То, что однажды посчитали за критику, критикой и должно оставаться.

В свете вышеизложенного у кого-то может сложиться впечатление, что унижение бывает только словесным, однако это не так. Именно во избежание такой суженной трактовки унижения я использовал термин «выражение», ведь выражения могут быть как вербальными, так и невербальными. В конце концов, невербальные выражения тоже нередко используются в целях унижения. Нацистское приветствие в адрес иммигрантов воспринимается в наши дни как гораздо более грубый акт унижения по сравнению со словесными замечаниями расистского характера. То же можно сказать и об осквернении могильных плит свастиками.