Достойные моих гор

Много раз Ролстон со всеми своими миллионами оказывался в затруднительном положении, по всякий раз он при помощи какого-нибудь пиратского маневра умудрялся выкручиваться. Всего лишь год назад он отчаянно нуждался в золотых монетах, чтобы удовлетворить предъявляемые Банку Калифорнии требования о выплате вкладов. Недавно принесший присягу президент Соединенных Штатов Улисс Грант запретил монетному двору Сан- Франциско обмен золотых слитков на отчеканенную монету. Ночью Ролстон с двумя друзьями в сопровождении федерального директора монетного двора открыли федеральные сейфы и взяли из них почти четыре тонны отчеканенных монет, заменив их золотом в слитках. На следующее утро, когда Банк Калифорнии распахнул свои бронзовые двери перед ожидающей толпой, Ролстон велел разложить у касс, на полках и столах миллион золотыми монетами для всеобщего обозрения. Подобная комбинация пиратства и артистизма помогла банку успокоить вкладчиков.

Потом он сразу же отправился к соседнему банку, который стоял перед подобной угрозой, взобрался на пустой ящик, стоявший на тротуаре, и крикнул толпящимся вкладчикам: «Тащите свои чековые книжки в Банк Калифорнии. Мы уплатим вам звонкой монетой!»

С паникой было покончено.

Федеральное правительство учло ход Ролстона, приказав ввести свободный обмен золота на отчеканенную монету. Сан-Франциско стал поклоняться Ролстону еще больше, чем раньше. Его слава достигла Лондона, Парижа, Берлина, Рима, Стокгольма; он стал символом грубоватого и предприимчивого пионера с Дальпего Запада.

В пятьдесят пять лет Билли Ролстон представлял собой могучего гиганта, который бросал вызов сильному течению,в проливе Золотые Ворота и проделывал вплавь путь до острова Алькатрас в любой день, когда только позволяла погода. Клиенты банка могли видеть его «красивой формы голову, внимательный взгляд и сияющее свежестью умное лицо» за стеклянной перегородкой конторы; утверждали, что они любили смотреть на своего капитана, занимающего пост на капитанском мостике. Тысячи жителей Сан-Франциско, зависящие от его решений и его банка в своем экономическом положении и благополучии, говорили друг другу, что «предприимчивость, энергия и успехи» Билли Ролстона наполняют их верой в свои силы. Даже в самые напряженные моменты он демонстрировал Сан-Франциско свое спокойно улыбающееся, жизнерадостное лицо. Близкие друзья узнавали о том, что он встревожен, по его привычке во время обсуждения какой-либо проблемы рвать на тоненькие полоски бумагу и бросать их в корзину. Будучи взволнованным, он часто промахивался, и тогда пол вокруг пего был на дюйм покрыт бумагой.

Как и пристало лидеру общества, он был человеком безгранично преданным благотворительности. Когда Дэ- ниэл Колт Джилмен, президент недавно открытого на покрытых маком холмах Беверли университета Калифорнии, пришел к Билли с просьбой оказать помощь в строительстве мужского общежития, Ролстон дал ему деньги на постройку шести корпусов. Когда умирающий Джеймс Лик обратился к Ролстону за советом, как ему поступить с пятью миллионами, Ролстон сказал ему: «Оставьте их Сан-Франциско, чтобы мы могли использовать ваши деньги для улучшения и украшения города. Постройте техническую школу для мальчиков и дом престарелых для неимущих; оставьте свои деньги для парков, статуй и бесплатных публичных бань, чтобы Сан-Франциско, подобно Риму, превратился в бессмертный город».

И Лик сделал все именно так, как ему посоветовал Ролстон.

Друзья Билли Ролстона из финансового мира Сан- Франциско говорили, что Ролстон «подымал дичь, а потом его друзья могли бить ее на выбор». Люди называли своих сыновей его именем, поселенцы - свои улицы; когда Южная Тихоокеанская хотела назвать его именем один из городков в Хоакин-Вэлли и он из скромности отклонил эту честь, городок был назван Модесто, что по-испански означает «скромность». В Сан-Франциско о нем говорили: «Он скромен; он очень прост в повседневной жизни. По делу или по вопросу, связанному с благотворительностью, попасть к нему так же легко, как к любому лотошнику города. Он известен как друг бедных, покровитель искусств, биржевой магнат, великий банкир и филантроп».

Ролстон не всегда бывал щедрым, как, впрочем, и не всегда скромным. Однажды, когда он мчался на четверке великолепно подобранных лошадей по дороге из Сан-Франциско в Бельмонт, мальчишка верхом на неказистой лошади, ехавший в том же направлении, воспринял невероятную скорость экипажа как вызов и обогнал его. Оскорбленный Ролстон вернулся на ферму, где жил мальчишка, и заставил его отца продать ему лошадь.