Достойный жених. Книга 1

Окинув быстрым взглядом попутчиков, он вновь посмотрел на учителя. «Все-таки Рашид слишком костляв для своего возраста, – подумал Ман. – И седина уже появилась… Впрочем, если я в двадцать пять начал лысеть, – рассудил он, – почему бы ему не начать седеть?»

– Как у тебя в деревне с водой?

– В смысле?

– Ну… она хорошая, чистая? – забеспокоился Ман. Он только сейчас задумался о том, какой будет его жизнь в деревне.

– О да, мы ее качаем вручную.

– А электричество есть?

Рашид позволил себе сардонически улыбнуться и помотал головой.

Ман умолк. О практических аспектах своего изгнания он прежде как-то не задумывался.

Поезд подъехал к маленькому полустанку. Вода в баки заливалась сверху, и по крыше вагона застучали капли – совсем как дождь. Ман с тоской подумал, что до сезона дождей еще несколько недель невыносимой жары.

– Мухи!

Это заговорил сидевший рядом с Рашидом человек, иссохший фермер лет сорока. Большим пальцем он раскатывал по ладони табак: сперва потер как следует, затем выбросил лишнее, внимательно осмотрел оставшееся, выбрал мусор, взял щепотку, провел языком по внутренней стороне нижней губы и сплюнул в сторонку на пол.

– Английский знаешь? – наконец спросил он на местном диалекте хинди, заметив бирку на чемодане Мана.

– Да, – ответил тот.

– Без английского нынче никуда, – мудро кивнул фермер.

Ман стал гадать, какая фермеру польза от английского.

– А зачем он вам? – спросил он.

– Народ обожает английский! – ответил ему фермер, издав странный утробный смешок. – Тот, кто говорит по-английски, – король! Чем ты загадочней для народа, тем больше народ тебя уважает. – Он вновь занялся табаком.

Ман ощутил внезапное желание объясниться. Пытаясь сформулировать мысль, он услышал нарастающий вокруг мушиный гул. Мозг отказывался работать в такую жару, и Мана опять сморил сон. Он уронил голову на грудь и через минуту отключился.

8.2

– Станция Рудхия. Пересадочная станция Рудхия.

Ман проснулся и увидел, что кто-то выходит и вытаскивает из поезда багаж, а затем в вагон садятся другие пассажиры. Рудхия была самым крупным населенным пунктом округа, но, в отличие от Брахмпура и уж тем более от Мугхал-сарая, здешнюю станцию нельзя было назвать крупным железнодорожным узлом. Здесь пересекались две линии узкоколейки, только и всего. Однако это не мешало местным жителям считать Рудхию самым важным после Брахмпура городом штата Пурва-Прадеш, и слова «Пересадочная станция Рудхия» на знаках и шести обложенных белым кафелем плевательницах придавали городу не меньше величия, чем окружной суд, коллекторат[332], всевозможные административные учреждения и работавшая на угле паровая электростанция, вместе взятые.

Поезд останавливался в Рудхии на целых три минуты, прежде чем вновь отправиться в путь, тяжело дыша паром. Плакат возле будки начальника станции гласил: «Наша цель – безопасность и пунктуальность». Вообще-то, поезд задержался на целых полтора часа, и это было в порядке вещей. Пассажиры молча терпели неудобства, не желая лишний раз расстраиваться по пустякам, ведь полтора часа жизни – это, в сущности, пустяк.

Поезд повернул, и в окна полетели крупные клубы дыма. Фермер стал возиться с окнами, а Ман с Рашидом бросились ему помогать.

Взгляд Мана привлекло стоявшее посреди поля большое дерево с красными листьями.

– Что это? – спросил он, показывая пальцем в окно. – Листья красноватые, как у манго, но вроде не оно.

– Это мадука, – опередил Рашида фермер. Лицо у него было насмешливо-удивленное, как будто у него спросили, что такое кошка.

– Очень красивое, – заметил Ман.

– Ага. И полезное.

– Какая от него польза?

– Спиртное можно делать, – ответил фермер, улыбаясь и демонстрируя коричневые зубы.

– Правда? – заинтересовался Ман. – Из сока?

Потрясенный его невежеством, фермер снова утробно захихикал и в ответ лишь повторил:

– Из сока!

Рашид наклонился к Ману и, постучав по стоявшему между ними стальному сундуку, сказал:

– Не из сока, а из цветов. Они очень легкие и ароматные. Где-то месяц назад осыпались. Если их высушить, можно хранить целый год. После ферментации из них получается алкогольный напиток. – В его голосе слышалось некоторое осуждение.

– Надо же! – оживился Ман.

Рашид продолжал:

– Еще эти цветы приготовить, их можно есть как овощи. А если прокипятить с ними молоко, оно станет красным, а человек, который пьет такое молоко, будет сильным. Зимой можно подмешивать их к муке и печь лепешки роти – тогда и холод не страшен.

Ман явно был впечатлен.

– Добавляй цветы в корм ослам и мулам, – вставил фермер, – они станут вдвое сильнее.

Ман вопросительно взглянул на Рашида – неужто правда? Слова насмешливого фермера не внушали ему доверия.

– Да, так и есть, – сказал Рашид.

– Ну просто чудо-дерево! – восторженно воскликнул Ман. От его апатии не осталось и следа, и он начал сыпать вопросами. Сельская жизнь, прежде казавшаяся ему такой однообразной, заиграла новыми красками.