Достойный жених. Книга 1

Дети, конечно, все видели – и были потрясены до глубины души тем обстоятельством, что взрослый человек не способен выучить алфавит.

Они принялись изображать Мана, бормоча себе под нос:

– Алиф, бэ, пэ, тэ… лям, мим, нун… – приговаривали они, смелея с каждой секундой. Ман изо всех сил старался не обращать на них внимания.

Вообще-то, они ему не мешали. Он резко обернулся и зарычал, как лев, – ребята бросились врассыпную. На безопасном расстоянии некоторые из них захихикали и тут же начали красться обратно.

– Может, позанимаемся в доме? – предложил Ман.

Рашид смутился:

– Вообще-то, у нас дома соблюдают пурду. Твои сумки, конечно, внутри – для сохранности.

– А! Теперь ясно. Представляю, каким странным показалась твоему отцу моя просьба поспать у вас на крыше.

– Ты не виноват. Мне следовало тебя предупредить, – ответил Рашид. – Вечно я так: принимаю все в родном доме как должное.

– А ведь пурду соблюдают и в доме наваба-сахиба в Брахмпуре. С чего я взял, что здесь иначе?

– Вообще-то, здесь все действительно по-другому. Женщины низших слоев вынуждены работать в поле и не могут в полной мере соблюдать пурду. Но мы, Шейхи и Саиды, пытаемся. Это вопрос чести, поскольку мы занимаем высокое положение в деревне.

Когда Ман хотел спросить Рашида, все ли население деревни исповедует ислам, к ним подошел его дедушка. Он по-прежнему был в зеленом лунги, а сверху накинул белый жилет. Седая борода и несколько виноватое выражение лица придавали старику вид более уязвимый, нежели утром, когда он грозно возвышался над Маном, пытаясь его разбудить.

– Чему ты его учишь, Рашид?

– Урду, бабá.

– Правда? Славно, славно. – Мана он спросил: – Сколько тебе лет, Капур-сахиб?

– Двадцать пять.

– Женат?

– Нет.

– Почему?

– Да как-то не сложилось пока.

– Ты же нормальный?

– О да! – ответил Ман. – Совершенно нормальный.

– Тогда тебе пора жениться. Это надо делать в молодости, тогда ты не будешь стариком, когда твои дети начнут подрастать. Посмотри на меня. Сейчас я старик, а когда-то был молод.

Ману захотелось переглянуться с Рашидом, но он вовремя сообразил, что это неуместно.

Старик взял в руки тетрадку с упражнениями Мана, раскрыл и отодвинул подальше от глаз. Вся страница была исписана двумя буквами.

– Син, шин, – произнес старик. – Син, шин, син, шин, син, шин. Хватит уже! Дай ему что-нибудь посложнее, Рашид, а буковки пусть дети пишут. Эдак он у тебя быстро заскучает.

Рашид молча кивнул.

Старик вновь обратился к Ману:

– Или уже заскучал?

– О нет, – поспешно ответил Ман. – Я не только каллиграфией занимаюсь, но и читать учусь.

– Вот и хорошо, – сказал дед Рашида. – Очень хорошо. Ну давайте, занимайтесь дальше. А я пойду вон туда, – он показал на чарпой возле соседнего дома, – и почитаю.

Он откашлялся, сплюнул на землю и медленно зашагал прочь. Через пару минут Ман увидел его сидящим на чарпое: на носу у него были очки, а сам он раскачивался вперед-назад и зачитывал что-то вслух из большой раскрытой книги – видимо, Корана. Поскольку дед сидел всего шагах в двадцати от них, его монотонное чтение сливалось с криками детей, которые теперь брали друг дружку на слабó: кто осмелится подойти и потрогать «льва»?

Ман сказал Рашиду:

– Я хочу письмо написать… Поможешь? Я ведь ни сочинять, ни писать на урду не умею. Даже двух слов связать не могу.

– С удовольствием, – ответил Рашид.

– Ты точно не против?

– Нет, а с чего мне быть против?

– Ну… это письмо для Саиды-бай.

– А, ясно, – сказал Рашид.

– Тогда, может, после обеда? – предложил Ман. – Я сейчас как-то не в настроении, дети кругом носятся… Чего доброго, подслушают взрослых и начнут орать: «Саида-бай!» – во всю глотку.

Рашид помолчал, затем отмахнулся от мухи и сказал:

– Я прошу тебя писать две эти буквы снова и снова только по одной причине: вот эти завитки слишком плоские. Делай их круглее. Вот так. – Он очень медленно вывел букву «шин».

Ман чувствовал недовольство и даже неодобрение Рашида, но не знал, как ему лучше поступить. Очень хотелось получить весточку от Саиды-бай, но ведь она может и не написать ему, если он не напишет первым! Эта мысль была невыносима. У нее даже его почтового адреса нет. Конечно, если она напишет: «Абдуру Рашиду, деревня Дебария, техсил[336] Салимпур, округ Рудхия, П. П.», письмо найдет адресата, но Саида-бай может посчитать иначе.

Поскольку она умеет читать только на урду, ему придется искать где-то человека, который будет писать письма за него – а кто, кроме Рашида, согласится это делать? Да и зачитывать ее письма тоже придется Рашиду, если, конечно, у Саиды не окажется исключительно четкий и чистый почерк.

Ман в замешательстве уставился на землю и вдруг заметил, что вокруг плевка дедушки собралось множество мух, при этом они не обращали никакого внимания на шербет, который пили Ман и Рашид.

Как странно, подумал он и нахмурился.

– О чем мечтаешь? – буркнул учитель довольно грубо. – Вот научишься писать и читать – будешь свободен, как ветер в поле. Не отвлекайся, Капур-сахиб.

– Посмотри-ка, – сказал Ман.

– Странно… Ты же не диабетик? – Недовольство в голосе Рашида моментально сменилось тревогой.