Достойный жених. Книга 2

Они подняли Фироза на повозку, сели сами и поехали сквозь туман. Инспектор посветил фонариком в лицо Фирозу. Даже притом что свет был плохой, а черты лица раненого искажены, лицо показалось инспектору знакомым. Заметив женскую шаль, он нахмурился. Открыв бумажник Фироза и достав водительские права, инспектор прочитал имя и адрес, нахмурился еще больше и покачал головой. Случай оказался непростым, и действовать надо было осмотрительно. Как только они доехали до больницы и отдали раненого в руки врачей отделения скорой помощи, младший инспектор позвонил комиссару полиции, и тот сказал, что сообщит в Байтар-Хаус о происшествии сам.

17.15

В палате скорой помощи, недавно переименованной в травматологическое отделение, царил организованный хаос. В углу женщина, держась за живот, кричала от боли. Привезли двух мужчин с травмами головы, полученными при аварии грузовика. Они были еще живы, но оставалось им явно недолго. Еще несколько человек доставили с разнообразными порезами той или иной тяжести, более или менее кровоточившими.

Фироза осматривали двое молодых хирургов. Инспектор рассказал им, где раненый был найден, его имя и адрес.

– Это, должно быть, брат доктора Имтиаза Хана, – сказал один из них. – Вы ему не сообщили о происшествии? Желательно, чтобы он присутствовал здесь, особенно если потребуется разрешение на операцию. Он работает в Больнице колледжа Принца Уэльского.

Инспектор объяснил, что с Байтар-Хаусом связался комиссар полиции, и поинтересовался, нельзя ли ему допросить раненого, чтобы составить первичное информационное сообщение.

– Только не сейчас, – ответили врачи.

Они прощупали пульс Фироза и нашли его слабым и неровным; измерили кровяное давление, которое было очень низким; отметили учащенное дыхание и реакцию зрачков на свет, оказавшуюся нормальной. Фироз был бледен, лоб его был холодным и взмокшим от пота. Он потерял много крови и был, похоже, в шоке. Он смог произнести несколько слов, но очень невнятно. Инспектор был сообразительным человеком и все-таки уловил в них какой-то смысл. Он разобрал имя Саида-бай, название Прем-Нивас и взволнованное упоминание сестры или сестер. На основании этого уже можно было кое-что понять о происшедшем.

– Вы говорили, у него есть брат, – обратился он к врачам. – А как насчет сестры?

– Я не знаю, – ответил один из них.

– Да, вроде бы есть сестра, – сказал другой. – Но она живет не в Брахмпуре. Приготовьте капельницу, – велел он медсестре. – Обычный физраствор.

Они сняли с Фироза шаль и разрезали курту и жилет. Вся одежда была в крови.

– Мне понадобится от вас медицинское заключение, – пробормотал инспектор.

– Вена на руке не прощупывается, – сказал один из врачей, не обращая внимания на инспектора. – Придется взять кровь в другом месте. – Они взяли пробу крови из вены на лодыжке и вставили капельницу. – Сестра, отнесите это в лабораторию, пусть определят группу. Красивая была шаль. Красить ее заново бесполезно.

Прошло несколько минут. Кровь по-прежнему сочилась из раны Фироза; он произносил свои маловразумительные фразы все реже, и дело шло к тому, что он совсем потеряет сознание.

– Вокруг раны есть грязь, – сказал один из хирургов. – Надо ввести ему противостолбнячную сыворотку. Вы нашли оружие? – спросил он полицейского. – Какой длины лезвие? Ржавчины на нем нет?

– Нет, оружия мы не нашли.

– Сестра, нужны йод и цетавалон. Промойте, пожалуйста, участок вокруг раны. Вокруг рта у него тоже кровь, – сказал врач коллеге. – Видимо, повреждены внутренние органы – желудок или верхняя часть кишечника. Здесь мы ничего не можем с этим сделать. Нужно позвонить в регистратуру и вызвать старшего дежурного хирурга. Сестра, попросите в лаборатории сделать анализ крови побыстрее, в первую очередь надо определить уровень гемоглобина.

Пришедший старший хирург, посмотрев на Фироза и на полученные из лаборатории данные, сказал:

– Нужна немедленная диагностическая лапаротомия.

– Мне нужно получить от него первичное информационное сообщение, – упрямо требовал инспектор, нервно подергивая усы.

Первичное информационное сообщение часто было главным документом в деле. И лучше бы оно содержало надежные сведения из уст самого потерпевшего.

Старший хирург посмотрел на полицейского с холодным недоумением:

– Этот человек сейчас не способен говорить и будет неспособен еще полсуток после анестезии. И даже после этого, если он выживет, мы не позволим вам допрашивать его еще по крайней мере сутки. Получите сведения от того, кто нашел его. Или ждите и надейтесь на лучшее.

Не раз сталкиваясь с доктором Кишеном Чандом Сетом, как и большинство полицейских Брахмпура, младший инспектор привык к грубости врачей, так что он не обиделся. Он понимал, что врачи и полицейские смотрят на дело с разных точек зрения. Кроме того, он был реалистом. Тонга-валла, по его требованию, ждал у входа в больницу, и, поскольку выяснилось, что инспектор не сможет поговорить с Фирозом, приходилось составлять первичное информационное сообщение со слов того, кто первым эту информацию и сообщил.