Достойный жених. Книга 2

Как-то утром Хареш съездил в Равидаспур. Он привез с собой бананы для детей Джагата Рама и хорошую новость о заказе от «Праги», а также пригласил их всех на свадьбу.

Бананы были невиданной роскошью – фруктами в Равидаспуре не торговали. Босоногие сыновья сапожника сперва подозрительно их разглядывали, но затем с жадностью проглотили, а шкурки выбросили в сточную канаву возле дома.

Джагат Рам с радостью воспринял известие о заказе из «Праги» и вздохнул с явным облегчением, услышав к тому же о ссуде на покупку сырья. Но в целом, как показалось Харешу, он был в довольно подавленном настроении. Хареш ожидал более восторженной реакции.

Приглашение на свадьбу явилось для Джагата Рама настоящим шоком, и шокирован он был не известием о женитьбе Хареша, причем на жительнице Брахмпура, а тем фактом, что Харешу пришло в голову его пригласить.

Он был тронут, но вынужден отказаться. Они принадлежали к разным мирам, которые не пересекались, для сапожника это было аксиомой. Присутствие джатава из Равидаспура в качестве свадебного гостя в доме доктора Кишена Чанда Сета вызвало бы переполох, причиной которого Джагат Рам вовсе не желал быть. Пострадало бы его чувство собственного достоинства. Не говоря уже о том, что ему нечего было надеть и он не мог сделать приличный подарок, он не испытывал бы на празднестве никакой радости, а только дискомфорт.

Хареш понимал его сомнения лишь наполовину. Он сказал со свойственной ему бесцеремонной прямотой:

– И не надо никаких подарков. Я считаю, что подарки на свадьбу – это предрассудок. Но вы должны прийти – вместе с женой, если она согласится. Мы коллеги. От вас же я не приму никаких отказов.

С большим трудом Харешу все-таки удалось уговорить Джагата Рама. Красную с золотом пригласительную открытку между тем разглядывали его сыновья, передавая ее друг другу.

– Они, по-моему, не оставили ничего для вашей дочери, – сказал Хареш, видя, что бананы кончились.

– О, время развеяло ее прах, – ответил Джагат Рам спокойным тоном.

– Что-что? – воскликнул Хареш.

Джагат Рам покрутил головой.

– Я имею в виду, что… – Он осекся.

– Господи, что случилось?

– Она подхватила какую-то инфекцию. Жена боялась, что это серьезно, но я подумал, что у детей вечно подскакивает температура и так же быстро спадает, так что не сразу обратился к врачам. Это дорого, и потом, здешние врачи не церемонятся с нами.

– Я сочувствую вашей жене.

– Она ничего не сказала, не обвинила меня ни в чем. Но что у нее в душе, я не знаю.

Помолчав, он продекламировал две строки:

Никогда не рви, как говорил Рахим, любовную свою нить.
На месте разрыва всегда остается узел, если вдруг порванное
                                                           cоединить[267]

.

Хареш еще раз выразил свои соболезнования, на что Джагат Рам резко втянул воздух сквозь сжатые зубы и опять покрутил головой.

19.8

Когда Хареш вернулся к Сунилу, на него накинулся его приемный отец.

– Где ты был? – требовательно спросил он, морща нос. – Уже почти десять. Регистратор будет у доктора Сета через несколько минут.

– Ох! – воскликнул Хареш. – Надо срочно принять душ.

Он совсем забыл, что накануне свадьбы должна состояться гражданская регистрация брака, на которой настояла госпожа Рупа Мера. Она хотела, чтобы Лата не страдала от несправедливостей традиционного индуистского закона; гражданские браки, заверенные регистратором, подчинялись законам, которые обходились с женщинами гораздо милостивее.

Приемная мать Хареша тоже упрекнула его за опоздание. Церемония была очень недолгой, проходила в сугубо деловой обстановке, и никто не придавал ей особого значения; присутствовало всего человек десять. Однако по окончании ее Хареш и Лата официально стали мужем и женой.

Лата, всю последнюю неделю разрывавшаяся между безмятежным оптимизмом и приступами отчаянного сомнения, после заключения брака успокоилась и почувствовала куда бóльшую приязнь к Харешу. Он время от времени улыбался ей, словно угадывая те моменты, когда она нуждалась в поддержке.

19.9

В этот же день утренним поездом из Калькутты приехали Амит, Каколи, Дипанкар, Минакши, Тапан, Варун и даже Ганс. Все они присутствовали на гражданской церемонии. Пран боялся, что его дом вот-вот лопнет по швам. В доме доктора Кишена Чанда Сета тоже все было вверх дном. И только Прем-Нивас, лишившийся хозяйки, практически пустовал.

Дом доктора Сета наполнился множеством знакомых и незнакомых людей. Доктор, вопреки своей натуре, смирился с этим, решив, что всякого незнакомого ему человека, очевидно, пригласил кто-нибудь из знакомых или, может быть, незнакомец пришел, чтобы наладить освещение или помочь на кухне. Потому он почти никому не угрожал палкой, да и Парвати следила за тем, чтобы он никого не обидел.