Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Я продолжала сохранять молчаніе. Она примолвила еще.,,Отецъ мой имя добрыя мысли о моемъ благоразуміи, повиновеніи и благодарности, отвчалъ за меня въ отсудсвтіе мое наврно, и начавши условія кончилъ оныя совершенно, такъ что теперь ни уничтожить ихъ ни перемнить уже не можно,,.

Для чего же, думала я сама въ себ, по прізд моемъ учиненъ мн такой пріемъ, которой ввергнулъ меня въ замшательство? по всему видно, что мать моя въ такомъ случа говоритъ мн такъ, какъ ей приказано.

,,Отецъ твой, продолжила она,,,говоритъ утвердительно, что неожидаемое твое сопротивленіе и безпрестанные угрозы Г. Ловеласа убдили его въ томъ, что время то должно сократить непремнно, какъ для окончанія собственныхъ его опасностей отъ непослушливой дочери, такъ и для разрушенья всхъ надеждъ сего человка. Приказалъ уже онъ послать къ нему изъ Лондона образцы самыхъ лучшихъ и богатыхъ штофовъ.

Отъ сего пришла я въ трепетъ, дыханіе во мн остановилось; стояла въ ужас слыша такую скоропоспшность. Между тмъ вознамрилась приносить жалобы съ великимъ жаромъ. Приводила себ на память виновника сего происшествія; женщины, говорилъ нкогда мой братъ, немогущія ршиться на перемну своего состоянія, могутъ быть очень легко приведены въ согласіе великолпными брачными пріуготовленіями и честолюбіемъ быть въ дом настоящею хозяйкою. Мать моя не допуская меня изъявить ей о томъ удивленіе,,,что отецъ мой для моей и своей пользы не хочетъ оставаться боле во вредной покою его неизвстности, по чему и разсудилъ заблаго дать мн знать, что естьли я люблю собственное мое спокойствіе, и не хочу подать на себя подозрній, что вспомоществую исканіямъ развратнаго человка, то ничемъ инымъ не могу доказать ему свободности моего сердца, какъ добровольнымъ согласіемъ на его волю.,,

При томъ сказала мн еще,,,что отецъ мой приказалъ ей въ случа моего непослушанія оставить меня тотчасъ и предать всмъ слдствіямъ, сугубаго моего неповиновенія.,,

Почему старалась убждать меня всякими ласковостями дать знать моему отцу по его возвращеніи, что я на волю его соглашаюсь.

Тронувшися снисхожденіемъ моей матери, вошла я въ новыя размышленія, и долгое время сохраняла молчаніе. Легко мн можно было примтить, что замшательство мое подавало ей надежду. Но когда вообразила себ, что все сіе есть дйствіе брата и сестры побжденныхъ завистію и корыстолюбіемъ; что такимъ со мною поступокъ нимало незаслуживала; что несчастія мои служатъ уже предмтомъ общенародныхъ разговоровъ; что отвращеніе мое къ причиняющему ихъ человку довольно уже извстно; что согласіе мое нестолько будетъ казаться дйствіемъ должности, сколько признакомъ души слабой и подлой, ищущей ее жертвовать своимъ благополучіямъ для полученія богатства; что сіе подастъ поводъ брату моему и сестр торжествовать надомною и надъ Г. Ловеласомъ; а съ другой стороны гнусной видъ Г. Сольмса, отвратительныя его поступки, недостаточной его разумъ… Все сіе соединя въ своихъ мысляхъ отвчала я матери моей; что желала бы претерпть наижесточайшіе мученія, потеряніе котораго нибудь изъ моихъ членовъ, и самое лишеніе жизни, для утвержденія ея покоя; но всякой разъ какъ только въ угодность ей подумаю о семъ человк, то чувствую въ себ отвращеніе къ нему умножающееся отъ часу боле. Матушка! вы не можете поврить, колико онъ для меня противенъ… А вы говорите еще о заключенныхъ договорахъ, о богатыхъ штофахъ, о сокращеніи времени… избавте меня любезная родительница! избавте дочь вашу отъ ужаснйшаго несчастія.

На лиц матери моей печаль изображалась тогда самыми ясными чертами подъ притворнымъ видомъ гнва и вспыльчивости; она встала, и отвратясь отъ меня сказала: какое странное упорство! Боле сего не сказала она ни слова и хотла вытти, но я схватя ее за платье сказала ей: матушка! сжальтесь надомною, и не оставляйте меня. Не оставляйте меня разлучаяся со мною чувствуя на меня гнвъ и негодованіе. Можетъ быть дядья мои имютъ сердца ожесточенные; пусть отецъ мой остается неумолимымъ: сносны для меня честолюбіе моего брата и ревность моей сестры; но не лишайте меня благосклонности моей матери, или пусть по крайней мр останется для меня ея жалость.

Она обратилась ко мн съ видомъ, весьма благосклоннымъ. Поимяжъ всю мою нжность и горячность, сказала она мн, но я твоей имю.

Ахъ! матушка! отвчала я, и вы имете также все мое почтеніе и преданность; жертвую вамъ всею моею благодарностію; но въ семъ случа… не можно ли и мн также остаться вамъ благодарною?

Желала бы я, сказала она, чтобы общая наша польза въ такомъ случа зависла не отъ меня. Но для чего ты меня мучишь и безпокоишь. когда знаешь, что то не отъ меня зависитъ? Отказа Г. Ловеласу, совсмъ не то, чего отъ тебя ожидаетъ. А въ прочемъ никто не сочтетъ его чистосердечнымъ, хотя бы я то таковымъ и почитала. А при томъ во все то время, покамстъ ты будешь еще не за мужемъ, Г. Ловеласъ не перестанетъ имть надежды; а въ такомъ случа многіе будутъ думать, что ты имешь къ нему склонность,