Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Истинно, любезная Гове, я не могла читать безъ смущенія, что твоя мать говоря обо мн сказала, что всего опасне во младости нашего пола предубжденіе въ любовныхъ случаяхъ. Сіе тмъ боле для меня чувствительно, что ты сама кажется желаешь преклонить меня на сію сторону. Поколику я была бы достойна немалаго нареканія за малйшее мое къ теб притворство; то не буду спорить, что сей Ловеласъ не могъ бы быть достойно награжденъ взаимною склонностію еслибы его нравъ былъ столькоже безпороченъ, какъ и нравъ Гикмана; или еслибы была какая нибудь надежда къ доведенію его до сей степени. Но мн кажется, что слово любовь, толь скоро произносимое, впечатлваетъ довольно сильный и пространный звукъ. Однако я уступаю, что чрезъ насильственныя мры, можно быть доведенной наконецъ до нкоторой договорной склонности. Но въ разсужденіи названія любви законной и пленяющей, каковая царствуетъ въ родств, общежитіи, а наипаче въ сихъ главныхъ нашихъ должностяхъ, въ которыхъ она собственно заслуживаетъ имени божественной, кажется, что звукъ онаго, ограниченный въ тсномъ и особенномъ смысл, невесьма бываетъ пріятенъ. Открывай свободне свои мысли о другихъ пунктахъ. Сія вольность, какъ я уже теб говорила, послужитъ только къ умноженію моего дружества. Но я бы желала для чести нашего пола, что бы ты съ большею осторожностію говорила или писала о вмненіи любви, хотя бы обо мн, или о другой говорено было. Ибо сугуба для мущинъ побда, если столь нжная женьщина какъ ты, и столько имющая презрнія къ нимъ, подвергаешь ихъ власти нкоторымъ образомъ свою подругу, какъ глупую тварь, страждущую любовію, съ нкоторою пріятностію ласкающею ея слабости.

Я бы здлала нкоторыя другія примчанія на два послднія твои письма, еслибы духъ мой не былъ стсненъ. Я разбирала только т мста, которыя меня наиболе тронули, и о которыхъ я не думала такъ скоро тебя увдомить. О происходящемъ здсь буду писать посл.

Письмо XXIX.

КЛАРИСА ГАРЛОВЪ къ АНН ГОВЕ

въ субботу 11 марта

Я столько получила оскорбленій со стороны моего брата и сестры и столько откровенныхъ наглостей отъ безстыдной Бетти Барнесъ; что не написавши къ моимъ дядямъ по совту матери, разсудила прежде представить имъ мои жалобы на таковой несходственный съ братнимъ поступокъ. Но я тутъ оказала себя такимъ образомъ, что ты боле восторжествуешь надо мною, если не престанешь толковать слова мои чрезъ нкоторыя мста первыхъ моихъ писемъ. Кратко сказать, ты найдешь гораздо удобной случай, чтобы почитать меня довольно подверженною любви, естли бы причины, для коихъ я перемнила нсколько мое поведеніе, не заставляли тебя думать о семъ справедливе. Я принуждена согласоваться съ собственными ихъ мыслями, и поелику они необходимо требуютъ, чтобъ я была предубждена въ пользу Г. Ловеласа, то я имъ подала поводъ боле утвердиться въ семъ мнніи, нежели сомнваться. Вотъ причины сей перемны.

Вопервыхъ они полагаютъ первое свое основаніе на моемъ имъ признаніи, что я имю незанятое сердце, и не находя никакихъ для меня препятствій, стараются представить противоборствіе мое совершеннымъ упорствомъ. Почему думаютъ, что отвращеніе мое къ Сольмсу можетъ быть легко побждено должнымъ моему родителю послушаніемъ и уваженіемъ общей ползы фамиліи.

Потомъ хотя и употребляютъ сіе доказательство къ моему загражденію; однако въ томъ повидимому ни мало не полагаются на мое признаніе, и поступаютъ со мною съ такою наглостію и презрніемъ какъ бы я влюбилась въ слугу моего отца; такъ что условное отрицаніе отъ Г. Ловеласа не послужило мн ни въ какую пользу.

Съ другой стороны могули я себя уврить, чтобы ненависть моего брата была основательна. Порокъ Г. Ловеласа по крайнй мр тотъ, о которомъ безъ престанно говорятъ, есть безпорядочная его страсть къ женщинамъ. Безъ сомннія ето важно: но изъ любви ли ко мн братъ мой его поноситъ? нтъ, вс его поступки показываютъ, что имъ дйствуютъ другія пружины.

Итакъ справедливость обязываетъ меня нкоторымъ образомъ къ защищенію такого человка, который несмотря на справедливый свой гнвъ, не хотлъ нанесть всего возможнаго для него зла; вмсто того, братъ мой старался всегда ему учинить оное, когда только могъ. Кажется кстати было потревожить ихъ тою опасностію, чтобы употребляемые ими способы не были совершенно противны тмъ, кои они должны предпринять для соотвтствія собственнымъ своимъ видамъ. Однако ето не есть лестное ободреніе для Г. Ловеласа, что я предпочитаю его тому человку, которымъ меня устрашаютъ. Двица Гове, говорила я сама въ себ, обвиняетъ меня въ мнимой слабости, подвергающей меня наглости брата. Я хочу представить себ, что нахожусь предъ глазами сей дорогой пріятельницы; и представить нкоторый опытъ ея разуму не показавъ нимало, что я имъ много занята.

Въ сихъ мысляхъ ршилась я написать слдующія два письма къ моему брату и сестр.