Дотянуться до моря

— Я, конечно, съезжу, — не без сдерживаемой язвы в голосе ответила Марина. — Не прямо с утра, но съезжу обязательно. Только я уверена, что Наталья Ильинична, как обычно, что-то не то нажала на аппарате, так что он у нее теперь не звонит, и случайно выдернула ногой провод из розетки на домашнем телефоне.

— Мы не разговаривали уже дня четыре, — возразил я. — Она давно должна была бы сама позвонить.

— Ну, значит, дуется на тебя, что ты не звонишь, при этом не зная, что у нее самой телефоны не звонят, — быстро нашла объяснения скептически относящаяся к некоторым нюансам наших с мамой отношения Марина. — Я съезжу, съезжу, не переживай.

Не могу сказать, что я положил трубку с полным облегчением, но тем не менее как всегда во всем уверенной Марине удалось развеять большую часть моей тревоги. Тут как раз вернулся из поездки в сортир Леха.

— Ну, по рюмашке? — больше утвердительно, чем вопросительно воскликнул он, аппетитно потирая руки. — Тильки зараз побачу, який харч у холодильнике залышылся!

— Ты давай рассказывай, про какую там кандидатуру ты тут намекал, — прищурился на него я, разливая водку.

— А-а, ты про это? — усмехнулся Леха. — Щас расскажу. Тут, вишь, такое дело…

И Чебан, словно не будучи уверенным в том, стоит ли раскрывать свой давешний намек, замолчал, глядя на отражение лампы в темном окне. Я стукнул своей рюмкой об его:

— Давай, не тяни. Сказал «а», говори уже и «бэ».

Леха вскинул глаза на меня, кивнул, выпил.

— Тут, вишь, какое дело, — повторился он. — У птицы нашей, Сороки, ребенок сиротой остался, сын. Знаешь как кличут? Андреем, а по отцу записан — Арсеньевичем. Сорока Андрей Арсеньевич. А родился знаешь когда? 17-го августа 88-го года. Ничего тебе эта дата не говорит?

Я быстро в уме позагибал пальцы назад, получилась середина ноября 87-го. Ну, да 14-го мы с Чебаном ушли на дембель, 16-го он познакомил меня с девушкой Аллой Сорокой, 18-го мы с ней расстались, как оказалось, навсегда. А ровно через девять месяцев, день в день, у нее родился сын, которого она назвала Андреем. Это что ж получается — в честь деда ребенка? У меня задрожали руки.

— Ты хочешь сказать?.. — начал я, не глядя Лехе в глаза.

— Да ничего я не хочу сказать! — всплеснул руками тот. — Ну, да, по времени, вроде, сходится, так и что? Может, Сорока наша, царствие ей небесное, накануне, перед тем, как с тобой, тоже с кем-то полетала, и к моменту, как с тобой закадриться, уже заряженная была по полной программе? А отца записала Арсением, просто потому что потом решила, что ребенок от тебя.

— Нет, — помотал головой я, — такого быть не могло. У нее со мной первый раз это было.

— Вона-а! — присвистнул Леха. — Точно?

— Точнее не бывает, — горько усмехнулся я. — Мы полночи простыни стирали.

— А-а, ну, да, — протянул Чебан. — Ну, так, может, она сразу после тебя с кем-то ребеночка запрограммировала?

— Да ну тебя! — поморщился я. — Чего ты на покойницу наговариваешь? Не знаю, как потом, а тогда она гулящей не была, можно сказать, наоборот. И вообще, у нас с ней все не потому, что передок на приключения потянул, а по любви было, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул Леха. — Да это я так, чтоб тебе проще было отмазу найти, если бы вдруг ты в отказ пошел. Там вообще все ясно, на парня только стоит посмотреть — вылитый сержант Арсений Костренёв, ДэМэБэ осень 87-го.

— Ты видел его? — воскликнул я. — Что, правда, похож на меня?

— Не то слово, — заверил меня Чебан. — Просто одно лицо, никакого анализа ДНК не нужно. Давай выпьем. Не каждый день у старого друга сын появляется.

Я проглотил водку, но эта рюмка пошла совершено по-иному, чем все предыдущие сегодня. Сразу зашумело в голове, поплыло перед глазами, как будто оказался превышен какой-то порог, после которого каждая капля имеет значение.

— Так это она тебе про сына рассказала? — спросил я Леху. — Тогда, пятнадцать лет назад?

— Не-а, — пьяно помотал головой Чебан. — О том, что сын у нее, я и так знал, что Андрюхой зовут, но то, что она считает его твоим, она и словом не обмолвилась. А то, что он Арсеньевич, и когда родился, я только на суде узнал. А как увидел, все стало ясно.

"Что ж не позвонил?» — хотел наехать на Леху я, но вспомнив историю наших с ним отношений, вовремя захлопнул рот. Это сейчас мы сидим, как когда-то, кореша не-разлей-вода, словно и не было пятнадцати лет пустоты между нами, только она, к сожалению, была.

— Слышь, Лех, — позвал я. — А что, парень этот, он здесь живет?

— Ну, да, — отозвался Чебан, — Там же, на Мерефе, в матернином доме со старой бабкой, Алкиной теткой.

— Я в смысле, что можно навестить его, встретиться с ним? — уточнил я.

— Да почему нельзя? — пожал плечами Чебан. — Здесь он, думаю, куда ему податься? Только — давай об этом завтра, а? Утро вечера завсегда мудренее, а то, честно, глаза уже закрываются. Айда спать, а, кореш?

— Айда, — согласился я. — Давай по последней и — спать.