Дотянуться до моря

«Йес-с-с-с-с!» — мысленно вскричал я, диктуя Ещуку нужный URL.

— И телефон следака запиши! — закричал в трубку я, чувствуя, что Ещук вот-вот отключится.

— Старший лейтенант Лазарев? — усмехнулся в трубке тот. — У меня есть его телефон.

Аббас оторвал от пола голову, плечи, сел, потянулся руками к воображаемому карману пальто за сигаретой, но, не обнаружив пальто на плечах, закрутил головой в поисках. В его голове явно еще не все встало на места.

Я нажал на иконку программы Ustream, появившейся на экране айфона, ввел в появившейся форме логин и пароль. Экран ожил, превратившись в подобие видоискателя видеокамеры. Я увидел на экране себя, комнату, сидящего на полу Аббаса. Так, а видят ли это другие? Я включил ноутбук, набрал в адресной строке браузера присланный Копирайтом URL, и все, что я видел в видоискателе айфона, отобразилось на экране компьютера. Класс! Я выключил звук и закрыл крышку ноута, потом поставил айфон на ребро на стол, сориентировав так, чтобы Аббас был в фокусе, погасил его экранчик и, как не бывало, снова сел в кресло.

— Зря ты это, шеф, — натужно произнес Аббас, ощупывая подбородок. — И чего ты добился кроме того, что выбил из меня последние остатки сочувствия к тебе? И с какой, собственно, целью? В окошко хотел прыгать, да не решился? Надо было прыгать… Или убить меня? Так убивал бы — я хоть не увидел, что будет дальше. А так сейчас вернутся ребята, и придется мне им на тебя пожаловаться. Думаю, вряд ли они помнят из школьного курса анатомии, сколько у человека ребер, вот они свои знания и обновят. На тебе обновят.

Опираясь руками на пол, он тяжело поднялся, достал-таки из пальто сигареты, закурил, первый раз не бросив спичку на пол, а спрятав ее с нижней стороны коробка. Затянулся и, покачиваясь, повернулся, явно имея желание направиться в коридор.

— Кто же все-таки сгорел в машине, Абик? — окликнул я его. — Поведай приговоренному, утоли последнее желание!

Аббас снова повернулся ко мне, мутным взглядом посмотрел мне в глаза.

— Да, пожалуй — последнее желание нельзя не утолить, — ответил он. — В машине сгорел Азан, не знаю, растрещали тебе мои бабы про такого человека, или нет.

— Растрещали, — кивнул головой я. — Твой дядя из Эльбургана.

— Мой родной брат-близнец из Эльбургана, — с мрачной улыбкой поправил меня Аббас. — У мамы Софы нас было двое. Но брат родился с травмой, перевозить его было немыслимо, все считали, что долго он не протянет. Договорились с Амзой, что она присмотрит за ребенком, и скажет, что это ее сын, чтобы Эскеровым не было позора. Вот присмотр этот и растянулся почти на полвека. А когда в прошлом году Амза умерла, я перевез Азана в Москву, положил в частную клинику. Но он умер накануне того дня, в машине сгорело уже его мертвое тело. Так что Эскеров Аббас Мерашевич умер, да здравствует Киблахов Азан Сабазович, прошу любить и жаловать! День и год рождения те же, так что день, к которому мне открытки «Happy Birthday!» слать, еще помнишь, думаю, а адресок я тебе на зону малявой вышлю. Ну, утолено твое последнее желание, шеф?

— Утолено, утолено! — рассмеялся я, беря со стола айфон и вызывая Ещука.

Аббас внимательно посмотрел на меня, видимо, не понимая причин моей веселости. Но в этот момент дверная ручка повернулась раз, другой, потом забилась в пароксизме, резко остановилась, и в дверь раздались мощные гулкие удары. Казалось, заходил ходуном весь старый дом.

— Алло, да! — прокричал в трубку Ещук. — Что, у тебя там уже дверь ломают? Все в порядке, все всё видели. Я команду Лазареву дал, только что положил трубку, он сейчас должен им звонить. Держись!

Я бросился мимо остолбеневшего Аббаса к двери и повернул защелку. Но дверь открывалась наружу, и кирасиры, не зная, что дверь больше не заперта, продолжали долбить в нее с усердием Боба Дилана, колотящего в Небесные врата. Я прижал руки рупором к вибрирующей обшивке и завопил, что есть мочи: «Открыто, мать вашу!!!» Удары стихли, дверь распахнулась, бряцающая железом громада снова ввалилась в квартиру. Последним бочком протиснулся в дверной проем капитан, держащий у уха трубку мобильника.

— Стойте, стойте! — вскричал я, выставленными перед собой руками пытаясь остановить катящуюся на меня бронированную лавину. — Дайте вашему командиру по телефону поговорить!

Спецназовцы закрутили касками, глядя на капитана, тот моргнул им: «Обождите». С минуту еще слушал, кивая головой и дублируя эти движения осмысленными звуками: «Угу», потом протянул недовольно: «Е-е-есть». Отнял телефон от уха, прогудел:

Отбой, бойцы. Уходим.

Кирасиры опустили стволы, развернулись и, жутко похожие на цепочку огромных норвежских троллей, двинулись к выходу.

— Как уходим? — закричал Аббас. — Почему уходим?!

— Приказ отменен, — бросил через плечо капитан. — Без объяснения причин.

— Вы не можете! — еще громче завопил Аббас. — Вы должны! Арестуйте его!

Капитан остановился, развернулся вокруг оси. На его лице было выражение крайней усталости.

— Хотите, чтобы я запросил инструкции относительно вас? — спросил он Аббаса.