Дотянуться до моря

«Из импорта» (как говаривал персонаж по прозвищу «Фашист» из «Брата-2») первым фильмом (после Фантомаса, ха-ха!), произведшим на меня, еще ребенка лет 13–14, совершенно неизгладимо-взрослое впечатление, было «Старое ружье» с Филиппом Нуаре в главной роли. Мультиоскароносный «Пролетая над гнездом кукушки», каким-то чудом пробившийся на советский экран, был много позже. Самый же мой любимый иностранный фильм (на самом деле думаю, что не только иностранный) — «Форест Гамп», а короткая, на несколько секунд, сцена, когда герой со стаканом молока в руке смотрит на оставленные Дженни после ухода его боевой орден и теннисную ракетку, неизменно заставляет включаться мои слезные железы. А кроме всех этих фильмов о жизни реальной я без счета могу пересматривать вторую и третью части фантастического сериала «Чужой». Серьезный читатель, может быть, снисходительно усмехнется над таким моим пристрастием к подростковому кино. На что я отвечу, что далекое будущее, монстры и космос в этом фильме для меня — на втором плане, а на первом — прекрасно нарисованные человеческие эмоции — страх, ненависть, мужество, любовь — на фоне вечной и непрекращающейся борьбы Человека в лице лейтенанта Хелен Рипли со Злом, которое в фильме олицетворяет Чужой. В общем, из этих же соображений я не переключаю программу, если показывают «Леон» Люка Бессона и «Убить Билла» Квентина Тарантино.

О живописи — совсем коротенько. Потому, что живопись — последний для меня по счету источник духовой энергии (я отнюдь не завсегдатай салонов и галерей, хотя талантливую вещь от поделки, пусть и модной, отличу без труда). И еще потому, что изобразительное искусство в той относительно небольшой части жизни большинства моих сограждан, которая посвящена прекрасному, традиционно занимает куда меньшее место, чем литература и кино. «Рембрандта читала? В койку!» — очень упрощенно, но это отсюда. Так вот — хороших картин я видел множество (в основном в репродукциях, конечно), но настоящее, пришибающее, я бы сказал, впечатление, на меня произвели три, которые мне к тому же повезло видеть вживую: «Ночь на Днепре» Архипа Куинджи, «Апофеоз войны» Василия Верещагина и «Венера с зеркалом» Диего Веласкеса. Первая — это непередаваемая словами магия цвета, света и тени; вторая — вселенская глубина замысла о бренности существования человечества, пожирающего себя самого; а третья — всепобеждающая красота женского тела, лучшее «ню», которое я знаю, при том, что художник, крайне стесненный запретами инквизиции на изображение обнаженной натуры, не мог даже и думать о том, чтобы нарисовать натурщицу голой целиком. Ну, ладно, с пищей для души, будем считать, покончили, переходим к продуктам более осязаемым.

Будучи уверен, что потребности тела — предмет для моего потенциального читателя куда менее интересный, пробегусь по этому предмету, так сказать, briefly — коротенько. Хотя самой вкусной вещью на свете, на мой взгляд, является черная икра, но любимая моя еда — домашние пельмени. С алкоголем — то же самое. Ничего в жизни не пил вкуснее «Шато Марго» урожая 2000 года (100 баллов Роберта Паркера — высшая оценка в мире вин, самая минимальная цена, за которую можно купить бутылку в Москве — 1350 евро, что вдвое ниже средней цены, брал по случаю собственного пятидесятилетия, канал не открою даже под пыткой), но любимый напиток — пиво. Из безалкогольного — Пепси-Кола (знаю, что вредно, что ржавчина отходит, но торчу от этого вкуса с детства и ничего с собой поделать не могу). Любимое сочетание еды и питья — пельмени с водкой и свежая булка с молоком, и что вкуснее, определиться затруднюсь. Стиль в одежде — casual, верх — кожа, низ — джинса, но за «брендАми» не гоняюсь, главное, чтобы было удобно и практично. Единственное, на что могу потратиться, это на относительно дорогую обувь типа «Lloyd» или «Paraboot», — слабость. Часы — Omega, машина — двухлетний «сарай» Subaru Outback, надежный и всепролазный. В общем — вот такой я, пожалуй: Костренёв А.А., русский, москвич среднего роста, возраста и достатка (ну, ясно, средний достаток — штука относительная, кому-то я — «буржуй проклятый на иномарке», а кому-то мой месячный доход за обед в «Золотом» или «Недальнем востоке» оставить — как мне милостыню подать) — voila!