Дотянуться до моря

Я даже перекрестился — перефразируя название известной китайской картины-агитки, изображающей преемника Мао-Цзе-Дуна Хуа-Го-Фэна у постели умирающего гуру китайской революции, можно сказать, что когда дело было в руках Александра Алексеевича Ведецкого, я был спокоен. Я тут же перезвонил Джое с информацией об адвокате, и наши с ней звонки практически столкнулись в эфире. Без нюней и соплей Джоя обстоятельно доложила мне информацию: звонил следователь, представился Николаем Геннадьевичем Ставрасовым, майором Управления экономической безопасности и противодействия коррупции ЦАО Москвы. Сказал, что, мол, ваш отец задержан по подозрению в совершении преступлений по статье 204, часть 2, содержится в ИВС (изоляторе временного содержания) по адресу: Средняя Калитниковская, 31. Спросил про адвоката, сказал, что тому лучше подъехать пораньше, часам к восьми, чтобы уложиться с началом допроса в процессуальные нормы. Что если адвоката не будет до 10–00, задержанному будут предоставлять государственного защитника. Сказала, что говорил следователь монотонно и безэмоционально, явно был усталый, хотел побыстрее закончить разговор. Оставил номер своего мобильного, просил позвонить, если появится ясность по адвокату. Голос Джои дрогнул только в самом конце. «Я посмотрела, что такое 204-я статья, — сказала девушка. — Арсений Андреевич, вы ведь не оставите папу без поддержки?» У меня комок подступил к горлу, я в самых превосходных тонах разрисовал Джое адвоката, который с завтрашнего утра будет защищать ее отца, и когда мы прощались, она уже успокоилась. Разумеется, всю информацию я сразу же передал Ведецкому. Когда мы прощались, я уже подъезжал к дому, и девушке Веронике звонил, уже паркуясь. Я представился, после чего (от греха подальше) попросил перезвонить мне с какого-нибудь другого номера. Вероника дисциплинированно набрала мне, видимо, с домашнего, но когда я начал излагать суть дела, сделала «большие глаза». Я даже не очень удивился: госпожа Нарцыняк предупредить своею подчиненную о моем звонке, разумеется, забыла. Мои заверения в том, что ее начальница в курсе всего, не произвели на Веронику должного впечатления. Пришлось приводить девушку в чувство парой резких фраз, после чего инструктаж пошел как по маслу. Закончив, я откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза и длинно удовлетворено выдохнул, как человек, имеющий полное право на «чувство выполненного долга».

На улице, оказывается, был уже вечер, и даже немного посвежело. Маринин Ниссан Кашкай уже стоял на своем месте, но раскаленный еще капот указывал, что вернулась жена домой буквально вот-вот. Я пешком поднялся на свой четвертый этаж, на ходу борясь с вставшими враскоряку в кармане ключами, но они не понадобились, — Марина, как это часто было, когда она возвращалась домой совсем уже в запарке, дверь за собой не заперла. Входя, я уже хотел привычно понудеть ей о недопустимости в наше неспокойное время подобных проявлений гостеприимства, но с порога меня встретил шум льющейся воды — Марина была в ванной. Чтобы не испугать жену, я приоткрыл дверь и легонько постучал в матовое стекло. Пластиковая шторка на ванной приоткрылась, и в образовавшуюся щелку, как зверек из норки, выглянула распаренная Маринина физиономия с намыленной головой. Я приветственно помахал банщице рукой.

— Привет, приве-е-ет! — овечкой проблеяла в ответ жена, щуря глаза из-под облачка пены на бровях. — Я прибежала все в мыле, как лошадь, думала, успею до тебя. Перетаскай, пожалуйста, пакеты на кухню, я скоро.