Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

– Задержалась в пути, – убедившись, что данмер проглотил противоядие, стащила с его лба тряпку и заметила странный золотой блеск в гриве спутанных волос.

– Что-то случилось? – аргонианка беспокоилась, но я не ответила ей, подобрав со спальника жреца проклятый септим. Он был тёплый, почти горячий, словно впитавший в себя огонь лихорадки. Я провела пальцем по аверсу с профилем Тайбера Септима, и, уставившись на монету как завороженная, прочла надпись на решке: «Империя есть закон, закон – священен». Это был тот самый септим. Я-то думала, что потеряла его, но он, как по волшебству, вернулся назад, и меня забила дрожь.

– Джулия, – Бегущая слегка потрясла меня за плечо. – Ты меня слышишь?

– Угу, – кивнув, я никак не могла оторвать взгляд от монеты. – Ничего не случилось.

– Ты выглядишь напуганной, – заметила аргонианка.

– Да, – решив спрятать септим в кошель, улыбнулась Бегущей и полезла в рюкзак за блюдом. Надо отплатить за гостеприимство, иначе нельзя.

– Мне тут кое-что досталось, – нервно посмеиваясь, невнятно поведала своей спасительнице историю Авентуса.

Аргонианка приняла серебро и внимательно рассмотрела его.

– Даже если ты не лжёшь, и действительно не украла эту вещь, я не могу принять такой подарок, – она указала на потёртую гравировку с фамилией «Аретино». – В городе его не получится продать, а если норды обнаружат у нас эту вещь, то здесь попросту перебьют всех.

Пришлось вернуть блюдо в рюкзак и мрачно спросить:

– И что мне теперь с ним делать?

Печально вдруг осознать, что, в отличие от аргониан, у меня нет даже собственного стола, куда можно было бы поставить это блюдо.

Бегущая-по-Траве опустила голову, словно в глубоких раздумьях, и прошипела:

– Не знаю точно, надо спросить у мужа… Если ты хочешь продать это серебро, то тебе придётся подождать.

– Чего подождать? – напряглась я.

– Каджитов.

 

========== Глава двадцать восьмая. Котики и наркотики ==========

 

Ледяной зал пещеры наполнился шорохами. Из лилового мрака выползли тысячи маленьких блестящих корусов. Насекомые падали из нор с потолка, вылезали из стен, испещрённых червоточинами подобно трухлявой древесине и, прогрызая жвалами камни, выкапывались из пола. Их усики и лапки тянулись ко мне, но я не могла шевельнуться, превратившись в ледяной сталагмит. Вдали дрожали неясные огни, оранжевые отсветы отражались на моих зеркальных гранях, а корусы продолжали окружать плотным кольцом. Пол скоро обратился копошащейся массой насекомых, они касались меня острыми лапками и по корке льда молниями бежали бесчисленные трещины.

Когда дышать стало невыносимо, а ужас ослепил меня непроглядной чернотой, я проснулась и резко села на спальнике, пытаясь сбросить вездесущих мелких тварей.

Их не существовало, но чтобы осознать это, потребовалось некоторое время.

В аргонианском блоке все спали, пахло варёной рыбой, оставшейся от ужина, а угли тлеющего очага тускло освещали кухню и вертел. Я увидела только силуэт стола. Впервые после возвращения из пещеры ощутила лютый голод – ослабевшее тело требовало еды.

Вдруг краем глаза выхватила во тьме блеск рубиновых глаз и вздрогнула.

– Эрандур? – откинув шкуру, которой укрывалась, подползла к жрецу.

– Где мы? – его голос прозвучал хриплым шёпотом.

– В Виндхельме, – ответила я, чувствуя, как слёзы радости градом посыпались по щекам. – Теперь всё будет хорошо!

– Как мы добрались?

Я прерывисто всхлипнула, смахивая слёзы:

– Нам повезло. Ты пить не хочешь?

Не дожидаясь ответа, встала и направилась на кухню, к бочкам с водой, стоящим в дальнем углу. Здесь всегда хранился большой запас – на родине аргониан, Чернотопье, множество болот, и если ящеры не могут ежедневно мыться, это причиняет им неудобство. Вечерами они обтирались из бадей специально подогретой водой, а в Белой реке плавали только поздней весной и летом, когда становилось немного теплее. Радовало, что у них мне, наконец, удалось отмыться от крови и отстирать вещи.

Наполнив кружку водой, вернулась к Эрандуру, зацепив по ходу котелок с остатками похлёбки на дне и кусок подсохшего хлеба со стола.

– Что со мной случилось? – поинтересовался данмер. – Нет сил даже подняться.

– Яд, – коротко сказала я, поставила котелок рядом и напоила жреца водой.

– Ты спасла меня?

– Квинт помог. Мы должны ему сотню, – наконец, удалось приняться за еду.

В последний раз так жадно ела в Данстаре после возвращения из Храма Призывателей Ночи, но у Торинга закуски были более изысканными. Здесь я, как бездомная кошка, впивалась зубами в рыбий скелет и едва не рычала оттого, что не могла заполнить пустоту внутри. И, кажется, еда была не причем.

– Разве у нас нет денег? – слабо спросил Эрандур.

Пришлось объяснить ему, куда я всё потратила, избегая правды.

Этот разговор нелегко было вынести – после всего сказанного данмер закрыл глаза и отвернулся, а я жалела о каждом произнесённом слове.