Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

Конечно, надо было отдать мне должное. Я врала словно базарная торговка, пытающаяся выдать облезлую шкуру моровой крысы за обрывок плаща императора, что буквально вчера прошёл по соседней улице. История, сочинённая над раненым другом, изобиловала героическими подробностями эпической битвы со слепыми эльфами и включала в себя поездку на белом саблезубом тигре, оцарапавшем мне лицо. А в довершение я встретила трех славных наёмников, которые, взяв в качестве платы за помощь всё золото и оружие, довезли нас до города.

Мой наигранный смех разбудил нескольких аргониан, и они раздражённо зашикали на нас.

Надо ли говорить, что Эрандур был оскорблён столь очевидной ложью, а на глупости умудрённый жизненным опытом эльф предпочитал благоразумно отвечать тяжёлым молчанием.

Но лучше так, чем рассказать вслух о том, через что на самом деле мне пришлось пройти.

Надеясь, что кто-нибудь из богов или даэдра, меня слышит, молилась всем подряд, чтобы никогда не пришлось открыть ему эту тайну.

***

Наутро, когда аргониане отправились работать в доки, я напросилась с Бегущей на рыбалку. Во-первых, двухдневное затворничество в аргонианском блоке только усугубляло и без того паршивое душевное состояние, а во-вторых, не хотелось постоянно находиться рядом со жрецом. Отчасти и потому, что не смела рассказать ему правду.

Так безрадостно начался месяц Заката Солнца. Третьего числа снег прекратился, днём ранее над Виндхельмом бушевала вьюга. Теперь погода хоть и не прояснилась, а плотная стена облаков давила на голову, можно было выбраться к реке.

Бегущая-по-Траве взяла две удочки, одну протянула мне, и я, нахмурившись, посмотрела на длинное удилище, к которому была примотана леска из конского волоса с небольшим изогнутым крючком. Аргонианка ловко прицепила к крючкам приманки из тонких полосок кожи, с гордостью заявив, что сама это придумала.

Мы выбрались из города до полудня, оставив Эрандура спать и набираться сил, что без нормальной еды было довольно трудно. Из-за нехватки денег аргониане питались преимущественно рыбой, которую для них ловила Бегущая. Часто ей помогал муж, но если в порт приходил корабль с большим грузом, то ему приходилось усердно работать с рассвета и до заката.

– А ты никогда не разгружаешь корабли? – поинтересовалась я, следуя за аргонианкой вдоль берега реки.

– Нет. Порой мне приходится уезжать, чтобы поторговать в Рифтене или в Вайтране выделанными шкурами. К счастью, мои редкие вылазки приносят больше денег, чем все труды моих сородичей в порту. Поэтому они радушно меня приняли.

Мне показалось это странным, потому я решилась спросить:

– Значит, ты здесь только из-за мужа?

Бегущая-по-Траве загадочно промолчала и резко сменила тему:

– Рыбачить лучше всего на том островке, видишь? – она указала удочкой вперёд на обледеневший клочок земли, выглядывающий из-под воды. – Но придётся перепрыгнуть лёд или осторожно по нему пройти.

После её слов стало понятно, что меня ждёт купание в холодной воде. Иначе с моей неуклюжестью быть не может.

Аргонианка разбежалась и перемахнула через воду в грациозном длинном прыжке. Я, оценив расстояние, попробовала пройти по льду, и едва успела перебежать, пока под ногами во все стороны расходились искривлённые белые трещины.

Островок был сплошь заросшим сухими травяными стручками, которые мне уже доводилось собирать на побережье Моря Призраков, близ Винтерхолда. Мы вместе с аргонианкой разместились на краю, и она быстро закинула удочку в воду. Я не являлась столь же непревзойденным мастером рыбной ловли как она и, неловко замахнувшись, последовала её примеру. Крючок с кожаной приманкой громко плюхнулся в реку у самого берега.

– Попробуй ещё раз, – шепнула Бегущая, улыбнувшись.

С третьей попытки удалось попасть куда нужно, и, уставившись на медленное течение реки, я ощутила тревогу. Мы довольно далеко отошли от города, а, издали, с другого берега, донёсся раскатистый рык медведя.

– Когда прибудут каджиты? – поинтересовалась я.

– Хорошо-Знает-Болота вспомнил, что они были здесь около недели назад. Следующий караван торговцев прибудет не раньше чем через неделю.

– А твои сородичи не будут против, что мы пока поживём у вас?

Аргонианка не ответила, её леска неистово задёргалась и умелой подсечкой она вытащила из воды вихляющегося лосося. Только поместив его в бадью, Бегущая-по-Траве продолжила разговор:

– Мои сородичи не слишком любят данмеров. Память о прошлом. Я понимаю их, но мне вовсе не кажется, что прошлое должно влиять на наши решения.

– Бегущая, – я в недоумении воззрилась на подругу. – Кто ты такая? Ты точно скорняк? Твоим речам даже жрец Мары может позавидовать!

– Я обычная аргонианская девушка, – скромничая, ответила она. – Просто многое пережила.