Довакина нет, но вы держитесь (СИ)

Ворстаг поглядел по сторонам и придвинул стул ближе к столу, наклонившись к жрецу. Мне тоже пришлось двигаться, с противным скрежетом волоча за собой стул, чтобы услышать хоть слово.

– Вот скажем, в погребальных ритуалах разбираешься?

– Тебе лучше поговорить об этом со жрецом Аркея, – посоветовал Эрандур.

– Говорил уже, – протяжно вздохнул Ворстаг, не заметив, что я стащила у него из-под носа кружку мёда.

– И что? – данмер пристально и строго посмотрел на меня, вынудив вернуть кружку на место.

– По-моему, он мне наврал, этот брат Верелий, – наёмник, поняв, что его питью угрожает опасность, осушил кружку в несколько крупных глотков и вытер рот ладонью. – Так, – он повернулся ко мне, – а ну, иди сюда, воришка!

Через пару мгновений, вытянутая с места крепкими ручищами наёмника, я уже сидела на его коленях, стиснутая в охапке, без возможности удрать за добавкой. Перед глазами стремительно закружилось пламя очага, сознание замутилось, но мне пока удавалось сохранить ясность ума, чтобы вслушаться в важный мужской разговор.

– И что сказал жрец? – в полголоса поинтересовался Эрандур.

– Закрыл Зал Мёртвых в Подкаменной крепости, якобы для проведения каких-то ритуалов. Я не слишком понимаю, как у вас эти ритуалы проводятся, но раньше никогда не было такого!

– Не приходилось о таком слышать, – отозвался данмер.

– Само собой, потому что я уверен в том, что это всё ложь! – твёрдо заявил Ворстаг. – Тут слух пополз. Не знаю, правда или нет, но одна женщина из местных пошла почтить память мужа. Он совсем недавно погиб от рук изгоев, а когда вдова зашла и увидела тело, то в обморок упала! – тон голоса норда зазвучал невероятно зловеще.

– Он был изуродован?

– Нет… обглодан!

Я почувствовала, что меня начинает мутить, и попробовала вывернуться из хватки наёмника.

– Меня сейчас стошнит, – сообщила, продолжая болтать ногами, но Ворстаг не спешил разжимать медвежьи объятия.

– В каком смысле «обглодан?» Дикими зверьми? – Эрандур в задумчивости погладил бороду и нахмурился так, что стало жутковато.

– В том-то всё и дело! Следы укусов, по заверениям женщины, были человечьи!

Очаг завертелся быстрее, поплыв резко в сторону, и всё, что мне было нужно в тот момент это бадья.

– Отпусти! – взвизгнула я из последних сил, вырвавшись на волю и рухнув на карачки.

– Омерзительная история, согласен, – Ворстаг, оценив моё состояние, быстро встал и подставил к лицу ближайшее найденное ведро. Клепп начал громко возмущаться, но, заметив меня, ползающую на полу в обнимку с ведром, утих. Половины того, что происходит, я уже не понимала, только иногда доносились далёкие голоса, а в голове плыли туманные образы надкусанных трупов, которые сама себе придумала.

– Унесём-ка её в спальню, – решил жрец.

– Хорошо, – согласился Ворстаг, встав надо мной. – Давай, ты спереди, а я сзади.

Эрандур приподнял меня под руки и громко возмутился:

– А один ты её не осилишь, что ли?!

– Вдвоём-то наверняка!

– Пустите! Я сама! – произнесла, приоткрыв один глаз, и задрыгала ногами, надеясь, что дойду до спальни самостоятельно.

– Она ещё и разговаривает! – рассмеялся Ворстаг, и его руки сомкнулись на моих лодыжках, оторвав меня от пола. Дёргаться стало бесполезно, получалось только слабо извиваться.

– Так, возвращаясь к предыдущей теме, – заговорил наёмник уже тише и спокойнее, обращаясь к данмеру. – Не сходишь завтра в Зал Мертвых? Может, Верелий тебе расскажет, что там творится… по-жречески.

– Конечно, друг. И Джулию с собой возьму. Сыграет роль убитой горем вдовы.

– Или роль трупа для приманки!

Они оба засмеялись, свалили меня на кровать как мешок картошки, и металлическая дверь захлопнулась, погрузив комнату в тишину.

***

Наутро от каменного ложа болело всё, особенно шея. Голова то ли гудела, то ли прямо под моей комнатой работал двемерский механизм. Я жадно вдохнула прохладу и выбралась из-под покрывала, чувствуя, как сильно хочу пить. На стене непрерывно горел светильник, издавая тихое шипение и синеватое сияние, отчего в комнате было довольно светло.

Возле кровати, на тумбочке, обнаружилась чашка с жидкостью, пахнущей травами и хвоей. Рядом записка на пергаменте двумя разными почерками: «Выпей и станет легче» – убористо и «Твой тайный паклонник…» – размашисто.

Оценивать глупую шуточку не было настроения, но, привыкшая доверять Эрандуру, я выпила предложенный отвар в надежде на скорое исцеление. Вопреки ожиданиям отвар оказался ледяным и бодрящим, глаза вытаращились, и пришла такая бодрость, что мне захотелось резко вскочить с кровати, чтобы пометаться туда-сюда по двум метрам комнатушки.

Приведя себя в порядок и продрав колтуны волос гребнем, подумала, что неплохо бы наведаться к Муири и подстричься, коли она так хорошо умеет это делать, но поразмыслив, решила, что не стоит возвращаться туда и тревожить память мраком, сквозь который мне довелось пройти.

В дверь вдруг постучали – ранним гостем оказался жрец.

– Доброе утро, – сходу сказал он, застыв на пороге. – Вижу, «целебное зелье» ты уже выпила…

– Что это было? – удивилась я, а надо было сначала поблагодарить.